– А? Да, всё в порядке, – сглотнув, качнула головой я, чувствуя, как язык вновь прилипает к нёбу.
Сощурив морщинистые глаза, Герман всё же кивнул, хотя теперь и старался не уходить далеко вперёд, порой кидая на меня задумчивые взгляды.
А я так и не смогла понять, что же почувствовала в тот момент, когда увидела змейку: страх, отвращение, неожиданность, удивление? Можно даже сказать: всё сразу. И этот странный голос… теперь он казался лишь собственной мыслью, а не чьим–то голосом, который слышала лишь я одна. А так не долго и до сумасшествия дойти!
– Ну вот и развилка, – вывел из тумана мыслей Герман, кивнув на две разбегающиеся в разные стороны тропки. – Как я понял, вам по правой стороне… что ж, удачи. Надеюсь, ваш поход обойдётся без несчастных случаев!
– И вам не хворать! – усмехнулась Таня, потянув меня за собой и понизив голос, словно боясь, что нас кто–то может тут услышать. – Ты чего такая бледная? Из–за змейки той?
Я лишь пожала плечами, не сводя глаз с правой стороны, где деревья не росли друг на друге, и можно было рассмотреть просветы голубого неба с далёкими облаками.
– Анариэль… он тут… дом тут…
Запнувшись о собственные ноги и чувствуя, как сердце колотится о рёбра, я обернулась, успев краем глаза заметить, как мелькнул чёрный промельк, и трава в том месте с тихим шелестом приподнялась.
– Эй, а ты помедленней идти не можешь?! – раздался позади окрик Тани, что выдернув наушники запоздало остановилась, смотря туда, откуда я не отрывала взгляда. – Мда… сдаётся мне, мы опоздали на пару десятков лет…
5
Высокая трава пригибалась к земле под ногами, когда змеистые корни так и скользили под подошвой, заставляя лишний раз вздрагивать и хвататься за сухую и чёрствую кору сосен. Запах свежей хвои и смолы буквально наполнил воздух, и стараясь не запнуться об какую–то поваленную ветку, я остановилась только у развалившихся камней. Сердце сжали стальные когти сомнения.
Дом и вправду разрушился. Не останови меня тот странный голос, словно взявший из–под земли, мы так и прошли бы мимо и не заметили. Да и вряд ли его можно было заметить, будь он даже цел: судя по сгнившим доскам, строение было одноэтажным, и находилось на склоне, да и всю крышу когда–то покрывал тёмный мох с рыжими промельками. Через старые доски на полу уже начали прорастать молодые ели и высокая жёлтая трава, а кое–где ещё можно было рассмотреть остатки от стульев и столов.
Ступив на неприятно заскрипевший пол, так и готовый проломиться под ногами, я осторожно прошла вперёд, разгребая ботинком старые щепки и осматриваясь в надежде найти хоть что–то, издали напоминающее дверь в подвал. Но либо тут всё сгнило до такой степени, что от подвала лишь одни буквы в письме и остались, либо и в помине не было никакого подвала.
– Ну что там?! – послышался встревоженный голос Тани, так и продолжающей стоять на дороге из белого щебня с двумя рюкзаками у ног.
– Ничего, – только и качнула головой я, чувствуя, как начинаю разочаровываться в своей идеи отправиться в Карпаты всё больше и больше. Лучше бы сидела дома, разгребала старые прабабушкины завалы и задавалась вопросом: зачем старушке столько панталонов?..
Под сапогами что–то тихо брякнуло, и тут же затрещало, грозясь провалиться и утащить с собой меня, вовремя отшагнувшую назад. Удивлённо наклонив голову, от чего тяжёлая коса даже соскользнула с плеча, я отбросила прогнившую деревяшку, с замершим от восторга сердцем смотря на квадратную стальную дверь, тщательно укрытую грязным ковром. А вот и подвал.
– Тань, я нашла! – чувствуя, как восторг вздымается в груди подобно крепкому вину, крикнула я, вытащив из кармана кожаной куртки серебристый фонарик и с ужасным скрипом отворив дверцу.
В лицо тут же дыхнула подвальная сырость и почти полувековой мрак, так и заставив закашлять и скользнуть белым светом по бетонным ступеням, ведущим во тьму. Спускаться? Потолок тут, кажется, надёжный, обвалиться не должен. Вот только что внизу там поджидает? Вода по колено с лягушками и змеями? От такой картины меня даже передёрнуло, но решившись, всё же осторожно шагнула на ледяную ступеньку подвала.
Сырость влажным покрывалом буквально овеяла со всех сторон, но что странно: бетонные стены подвала были вовсе не влажными, а сухими, пусть и холодными. Да и мха нигде не было, что совсем не ввязывалось в представление о месте, которое я уже успела представить себе во всех красках. Даже воздух тут был не затхлым, а каким–то чистым, словно там, внизу, есть ещё один выход, через который можно свободно пройти к той же самой дороге из белого щебня внизу. Ну или хотя бы рядом.