— Ты сказал "сложности"? — спросил Саймон, пропуская мимо ушей все остальное.
Зак пожал плечами.
— Перестань разыгрывать из себя строгого отца. Она не твоя дочь.
— Слава богу, нет. Потому что, если бы она была моей дочерью, я бы тебя четвертовал.
— Хотелось бы видеть, как тебе это удастся.
— А мне бы не хотелось. — Саймон встал и посмотрел на друга сверху вниз. — Ей больно, Зак. Ты сам знаешь, какая она. Будет ломаться, хихикать, злиться… а потом сорвется и сотворит очередную глупость. Вроде Ари Андракиса. Или этого банкира, за которого она снова взялась вчера вечером.
— А чем плох этот банкир?
— Он вдвое старше ее и замешан в грязной истории с разводом.
— Мой развод тоже был не слишком гигиеничным.
— Нет. Но ты, по крайней мере, ее любишь.
— С чего ты взял?
Саймон понял, что нужно уйти, пока он не дошел до белого каления. Похоже, предсказание Зака о крахе их партнерства походило на правду.
— Я знаю тебя больше десяти лет, — сказал он, открывая дверь. — Мы работали вместе. И привыкли быть наблюдательными. — Дверь стала закрываться. — Я возвращаюсь на свадьбу. Эмма ищет тебя. Сказать ей, что ты здесь?
Он ждал, повернувшись к Заку спиной. На несколько секунд воцарилось молчание. А затем — как раз в ту минуту, когда забили стоявшие в углу старинные напольные часы, — Зак пробормотал с таким видом, словно эти слова вырвали у него клещами.
— Если хочешь.
— Ладно. — Саймон так хлопнул дверью, что чуть не рухнули стены.
Зак посмотрел ему вслед и буркнул:
— Тебе хорошо, Сай. Ты нашел себе женщину, которая согласна быть покладистой.
Но в Эмме не было ни капли покладистости. Стоит мисс Колфакс увериться, что Зак у нее в руках, как она в ту же секунду сбежит с очередным Ари Андракисом. Или с этим проклятым банкиром. А даже если и не сбежит, что получится из их брака? У них нет ничего общего, кроме постели.
Он откинул голову на спинку дивана. Постель — это другое дело. Если бы он мог держать ее там и не позволять вставать…
При этой мысли его губы раздвинула слабая улыбка.
Эмма, чувственно оскалив мелкие зубы, лежит под ним обнаженная и извивается всем телом…
Не будь дураком, Кент, резко оборвал себя Зак. Ты уже превратил один брак черт знает во что и слишком хорошо знаешь, что семейная жизнь — это куда больше, чем постель. Например, дети. Вдруг он представил себе Эмму, носящую ребенка, и проглотил слюну, чтобы унять жжение в горле.
— О чем ты думаешь? — спросила Эмма, заставив его вздрогнуть.
Она стояла в дверном проеме. В полупрозрачном зеленом платье, с гирляндой полевых цветов в волосах, она казалась хрупкой и воздушной, как лесной эльф. Но перед мысленным взором Кента стояла Эмма, которую он видел в ту ночь на Лонг-Айленде. Тогда в ней не было ничего воздушного. В ее глазах горело желание. И желала она именно его, Зака Кента.
— Я думал о том, что с удовольствием лег бы с тобой в постель и не выпускал оттуда.
— О!.. — Кажется, эта идея ее не вдохновляла.
— Что, не нравится?
— Не очень.
Он должен был почувствовать облегчение, но, как ни странно, ощутил желание оскорбить ее.
— Как пришла, так и ушла, да? Обратно к Ари?
Она посмотрела на Зака как растоптанная кукла, и Кенту захотелось надавать себе по морде.
— Я сказала тебе, что все это в прошлом, — пробормотала Эмма, теребя складки платья. — И никогда не повторится.
Зак кивнул и протянул к ней руки.
— Извини. Я не хотел. Иди сюда.
Эмма посмотрела на него прозрачными глазами печального щенка (сегодня они были бирюзовыми), и на мгновение Заку показалось, что она откажется. Но потом девушка неохотно двинулась к нему. Тонкий аромат ее духов дразнил обоняние.
Зак усадил ее к себе на колени.
— Я сдаюсь, — быстро сказал он, не давая себе возможности передумать. — Ты победила. Выходи за меня замуж.
О дьявольщина! Какой демон вырвал у него эти роковые слова? Зак ждал, наполовину убежденный в том, что Эмма упадет к нему на грудь и разразится счастливыми слезами. Но она величественно встала и сказала:
— Нет. Спасибо. Очень любезно с твоей стороны, но я знаю, что ты не хочешь на мне жениться. Это Саймон придумал?
Она отказала ему. После восьми лет преследования Эмма Колфакс ему отказала!
— Очень любезно? — взорвался Кент. — Очень любезно! Нет, это не Саймон придумал! По-твоему, я не могу сам принять решение в таком вопросе, как женитьба?