Глава 21. Столица Минцзин
С небольшими привалами путь от холмов Лазурного Тигра до столицы Минцзин занял полтора дня. Крупный город был не просто переполнен, а кишел людьми и заклинателями, на улицах образовалась ужасная давка. Адепты спустились со своих мечей и, встреченные гулом и оживлением, прошли через стражников по широкой дороге.
Один из статных людей в тёмной форме с красными рукавами и кольчуге, державший перед собой копьё, отдалился от ряда таких же и приблизился к главе ордена Цинху Чжао, шедшего впереди процессии. На холмах осталось трое старейшин: Чжао Усинь, прадед Ушуя и Умэна, Чжао Уцзюй и её дочь Чжао Уку — каждый из них являлся главой одного из пиков. Чжао Уцюэ с радостью оставил бы весь клан Чжао и сам бы отправился прибраться на могиле предков, а не в столицу, но не хотел портить отношения с императором и людьми.
Стражник ударил древком копья о землю, вежливо поклонился и громогласно объявил:
— Добро пожаловать в столицу Минцзин, глава Чжао и адепты ордена Цинху Чжао, Великий Император, Благословлённый Небесами, ждёт вас на торжестве.
Он снова ударил копьём по земле, ровно выпрямился, развернулся на сто восемьдесят градусов и повёл остальных.
До Чжао Синьи донеслось недовольное бормотание Чжао Ушуя:
— Даже не предложит передохнуть?
— Мечтай, — фыркнула их старшая сестра Чжао Унань, за ней по пятам следовал её ученик Ду Жэсинь. — Мы и так чуть не опоздали.
Оба сердито посмотрели на Чжао Синьи. Вообще-то он успел вернуться в орден ещё ночью, а выехали они на рассвете, как и планировали — не он их задержал, кто-то неправильно рассчитал время пути. Всю дорогу брат и сестра препирались, что должны сейчас сидеть на могилах предков, жечь благовония и ритуальные деньги, а не спешить в какую-то столицу на бессмысленное торжество, нарушающее многовековые традиции. И также возмущались, что если люди всё-таки решат следовать обычаям, то ужасный дым будет стоять по всему городу.
Ду Ян и Дин Сю молча держались за старшим Ду Жэсинем. Перед въездом в город они отпустили лошадей, и те сами поскакали обратно, поднимая пыль. Большую часть других младших адептов, не ставших полноценными учениками ордена Цинху Чжао, отправили к своим семьям, потому что по традиции в этот день родственники собирались вместе на могилах предков, а не посещали торжество в столице — император впервые решил устроить подобное безумие, до этого он никогда не вмешивался в их дела. Между людьми и заклинателями был заключён многолетний договор, по которому заклинатели защищали поселения от яогуаев и другой нечисти, за что получали не только плату, люди также снабжали их продовольствием. Верхушку устраивало подобное положение дел, императорская семья сама не раз обращалась за помощью, но в этом году император решил собрать адептов Пяти Великих орденов в столице.
Помимо одного сопровождающего к ним присоединилось ещё несколько, стуком копий о землю они отгоняли прохожих и требовали освободить дорогу.
Повели заклинателей не в главный императорский дворец, что возвышался на горизонте над другими богатыми домами — всё-таки в основном здесь жили не простолюдины, а аристократы и известные чиновники, в то время как крестьяне селились за высокой городской стеной, — а к недавно выстроенному второму. Золотые крыши с изогнутыми краями со скруглёнными концами, напоминавшие лепестки, блестели в лучах ясного солнца и слепили глаза. По пути развевались длинные вытянутые флаги бордового цвета, в центре был изображён золотой цветок пиона на фоне розоватого солнца, от которого в сторону исходили лучи.
Император в мяньгуане со сверкающими золотыми нитями расположился на невысоком троне под открытым небом неподалёку от входа во дворец, рядом с ним сидела императрица и юноша в светло-золотом — должно быть, наследный принц.
Адепты орденов Байгуй Вэй и Хуанлу Синь уже давно заняли свои места, главы ордена разместились по левую руку от императора, напротив них через просторное, выложенное каменной плиткой поле виднелись красные одежды чиновников. Заклинатели ордена Хэйлун Тан прибыли совсем недавно и пока рассаживались, на фоне их тёмно-синей формы выделялся Скиталец в зелёном шэньи и главный герой в парадной форме и насыщенно-красном мяньгуане, как и его яркий костюм. Свисающие с короны лю* перетекали из алого в золотой. Последний раз Чжао Синьи видел его в менее формальной одежде, а сейчас тот вырядился как напыщенный павлин. Он напрягся, готовый бросить Ху Цюэюну вызов в любой момент.