— Сядь, замолчи.
Зато император сразу повеселел.
— Цзоу? Если ты сам из Фениксов, то почему носишь форму другого ордена?
Цзоу Цзымо ещё сильнее опустил голову:
— Этот Цзоу является адептом ордена Байгуй Вэй.
Вслед за его словами послышался смех императора. Чжао Синьи повернул голову боком и краем глаза заметил, как один из адептов настойчиво задёргал тёмный рукав Цзоу Цзымо, чтобы тот сел на место и больше не позорил их орден.
— Ладно, но ждать мы больше не можем, поэтому начнём торжество без них.
Император махнул рукой, и сидящие сбоку непримечательные музыканты заиграли на струнных и ударных инструментах. На просторное каменное поле выбежали невероятно красивые девушки в ярко-малиновых одеждах с белыми лентами и закружились в танце. Пока играла музыка, появились слуги с подносами и начали разносить еду, однако не сразу они ставили блюда перед императорской семьёй и гостями. Перед главами орденов сидели специальные люди, которые, прикрывая лицо рукавом, сначала пробовали и подтверждали отсутствие яда, лишь после этого подносы передавали по назначению.
Вскоре и перед Чжао Синьи оказалась пиала с мелко нашинкованными овощами, перемешанными с рисом. Старшие брат и сестра уже ели, поэтому и он взял в руки деревянные палочки, поддел немного еды и отправил в рот. Холодная. В его мире с Цинмином на один день иногда выпадал Ханьши* — праздник Холодной Пищи, но либо его перестали отмечать в принципе, либо этого не делала семья Чжао Синьи, так как владела рестораном и всё равно подавала горячие блюда. Он нахмурился, посчитав, что приготовил бы гораздо лучше. В его пиалу даже специй никаких не добавили! Может, император просто не любил острую и ароматную еду.
* Ханьши (кит. 寒食节) – праздник холодной пищи, в этот день избегают огня даже во время готовки.
Звучание традиционных инструментов не привлекало Чжао Синьи, последние годы он слушал только электронную. Танцовщицы, может, и красиво двигались со своими лентами в такт мелодии, только Чжао Синьи сейчас бы предпочёл включить какой-нибудь зрелищный боевик, можно даже с элементами фантастики: посмотрел бы яркие сцены, погоню и преследования, перестрелку. Не отказался бы и от гонок — главное, чтобы сняли красиво. Но за танцами ему вскоре стало скучно наблюдать.
Чжао Синьи нашёл взглядом Ху Цюэюна в первых рядах — на удивление, короля демонов усадили не на почётное место рядом с главами орденов, а среди старейшин Хэйлун Тан. Его красные одежды выделялись, из-за высокого роста, широких плеч и мяньгуаня на голове он ещё и возвышался над остальными заклинателями. Рядом с ним расположился его брат Скиталец. Желание бросить главному герою вызов разгоралось в груди Чжао Синьи мощным пламенем, в глазах сверкали огоньки.
— Что ты удумал, Умэн?
Должно быть, его настроение ощутил старший брат и теперь сердито смотрел на младшего.
Вместо ответа Чжао Синьи отвернулся и положил в рот ещё овощей; краем глаза он всё равно наблюдал за Чжао Ушуем, но на этот раз старался сдерживать свои эмоции. Его брат ел и тихо перешёптывался со старшей сестрой, внимательно наблюдая за танцовщицами с лентами — даже с восхищением, которое Чжао Синьи не разделял.
В один момент, когда девушки в ярко-малиновом ушли, а вместо них подошли другие, Чжао Синьи положил палочки на поднос, решительно поднялся со своего места и прокричал:
— Ху Цюэюн, сразись со мной!
Взоры всех присутствовавших заклинателей и людей обратились к нему. Он ощутил на себе убийственный взгляд отца и чуть не упал на колени — настолько сильную ауру тот излучал, но Чжао Синьи покрепче сжал руки в кулаки. Император смотрел на него с любопытством, он привлёк внимание также скучавшего наследного принца и недовольной императрицы.
Глава ордена Цинху Чжао не встал из-за стола, но его яростный голос разнёсся по всей площади:
— Чжао Умэн, прекрати свои глупости и сядь немедленно.
Старший брат Чжао Ушуй схватил младшего за широкий полосатый рукав и потащил вниз, в глазах его сверкали молнии. Чжао Унань, что сидела правее, тоже не отстала и прикрикнула:
— Умэн, живо сядь, не позорь наш орден!
Однако он только выдернул рукав, вышел из-за стола и сделал несколько шагов в сторону первых рядов.
— Ху Цюэюн, ты помнишь меня?
Чжао Синьи пересёкся взглядом с ликующим Скитальцем, смотрящим на него удивлённо и с трудом сдерживая улыбку — тот даже демонстративно отвернулся от императора и открыто уставился на своего ненормального знакомого. Девушка в тёмно-синем ханьфу, сидевшая рядом с демонами, что-то зашептала Ху Цюэюну — Чжао Синьи узнал её: Тан Сюэхуа, аптекарь ордена Хэйлун Тан и учитель главного героя.