Ху Цюэюн мягко положил руку ей на плечо, после чего сам поднялся с места.
— Моё Величество не запоминает заклинателей вроде тебя, просветишь?
Теперь Тан Сюэхуа настойчиво пыталась усадить своего ученика на место. Чжао Синьи несколько раз злобно моргнул и подошёл ещё на несколько шагов, открыл рот, чтобы представиться, как со стороны отца стремительно вылетел бумажный талисман и со всей силы ударил ненормального заклинателя в грудь. Бедняга застыл на месте, не в силах сдвинуться: мог шевелить глазами, но не поворачивать головой. Боковым зрением он видел яростный взгляд Чжао Уцюэ — тот пребывал в столь сильном гневе, что Чжао Синьи захотелось провалиться под землю, поэтому он в спешке посмотрел на улыбающегося императора и наследного принца, подпирающего рукой подбородок. За спинкой крайнего трона стояла тёмная мужская фигура, склонившаяся к юноше в светло-золотом и внимательно слушавшая своего господина.
Чжао Ушуй поднялся со своего места, приблизился к младшему брату со спины — такой же сердитый, как и глава ордена. Чжао Синьи прекрасно ощущал настроение обоих, но мечтал поскорее убраться из проклятого мира новеллы и вернуться домой, поэтому решил рискнуть и поставить на кон всё. Чжао Ушуй обхватил его за талию, закинул себе на плечо, как мешок риса, и потащил обратно.
— Ты больной на голову? — раздавалось его тихое бормотание? — Всех опозорить собрался? Отец убьёт тебя.
Никого он не хотел позорить! Это глупые персонажи оттягивают момент его возвращения домой.
Поскольку голова Чжао Синьи свешивалась со спины старшего брата, приподнятыми глазами он прекрасно видел императорскую семью. Император смеялся и поглаживал свою длинную чёрную бородку.
Когда Чжао Ушуй притащил его обратно на место, то сорвал талисман главы ордена и сразу прикрепил другой. Надпись подсветилась. К Чжао Синьи вернулась способность двигаться, но заторможенно, чтобы в случае чего родственники вовремя схватили его, а вот говорить он всё ещё не мог: открывал рот и не издавал ни звука.
Чжао Унань нагнулась над обоими братьями и придвинулась к самому лицу Чжао Синьи:
— Я всегда тебя защищала, Умэн, но кто же знал, что рано или поздно в тебе заговорит кровь той мерзавки.
Она ругалась сердитым шёпотом — так, чтобы не услышали посторонние, но не могла не припугнуть младшего.
Император поднял руку, требуя тишины, и с воодушевлением предложил:
— Почему бы не устроить поединок между королём демонов и заклинателем Тигров? Может получиться занятное зрелище.
Чжао Синьи напрягся. Он не боялся, а был готов в любой момент сорваться с места и напасть на главного героя, если его избавят от ноши талисмана. Однако в этот момент за их спинами раздался топот и оживлённые голоса. Чжао Синьи медленно обернулся и увидел приближавшихся заклинателей в ярко-оранжевых одеждах, украшенных красными перьями, что также и торчали из их волос. Наконец-то прибыли адепты Чифэн Цзоу. На лицах их застыли серьёзные выражения, никто даже не улыбнулся.
Мужчина в возрасте, чьё лицо покрывали отдельные морщины, но волосы по-прежнему оставались угольно-чёрными, отделился от рядов заклинателей, решительно приблизился к остальным главам орденов, вежливо поклонился и обратился к императору:
— Ваше Величество, в нескольких десятках ли от столицы срубили старинное камфорное дерево, пэнхоу* бродил по окрестностям и напал на деревню неподалёку.
* Пэнхоу (кит. 彭侯) – дух дерева с телом бесхвостой собаки и лицом человека.
Чжао Синьи не смог разглядеть картину на его биси, но заметил отличительный красный цвет ткани на фоне ярко-оранжевого ханьфу.
Музыканты перестали играть, танцовщицы тоже отошли на край площади, сложили перед собой руки и вежливо опустили головы.
Несколько юношей в ярко-оранжевом отделились от рядов своих соучеников, прошли мимо сидевших заклинателей других орденов и вышли на каменную площадь, где недавно танцевали девушки в ярких одеждах. На спинах они несли крупного зверя, напоминавшего крупную собаку без хвоста. Они опустили тело и поклонились императору — пэнхоу не пошевелился и не издал ни звука: должно быть, уже был мёртв. Чжао Синьи не сумел сдержать любопытство и медленно — всё ещё сдерживаемый талисманом Чжао Ушуя — приподнялся, стараясь рассмотреть принесённого яогуая: вместо ожидаемой собачьей морды он увидел голову обезьяны.
Император заинтересованно смотрел на пэнхоу, почёсывая свою длинную бородку. Наследный принц наклонился в его сторону и что-то шепнул, после чего император усмехнулся.
— Он опасен?
— Он мёртв, Ваше Величество, — ответил глава ордена Чифэн Цзоу и кивнул своим адептам, разрешая им вернуться к остальным. Те сразу постарались покинуть центр внимания, а Чжао Синьи радовался про себя: их появление отвлекло сердитого отца, поэтому на время он мог ничего не бояться.