— Чжао Умэн, Моё Величество желает обговорить условия.
Среди рядов заклинателей раздались возмущённые перешёптывания, однако король демонов продолжал держаться уверенно.
— Говори, — произнёс Чжао Синьи и поймал на себе любопытный взгляд наследного принца.
— Моему Величеству ведомо, что адепты Цинху Чжао используют в сражениях не только мечи, но и талисманы. Ты хочешь драться исключительно на мечах или любыми возможными способами? Как демон, я могу использовать огонь, поэтому предоставляю выбор тебе.
Чжао Синьи усмехнулся про себя. Он всё равно не умел пользоваться талисманами, поэтому даже не думал применять их, а раз отказом мог лишить главного героя некоторых приёмов, то… именно это он и сделает!
— Только на мечах.
— Договорились.
— Чжао Умэн! — раздался возмущённый крик Чжао Уцюэ.
Чжао Синьи обернулся и увидел, как глава ордена вскочил со своего места, зажимая между пальцами бумажный талисман. Он был готов направить его в сторону сына, чтобы уберечь от ошибки, но сорвавшееся слово не догнать даже на четвёрке коней*: Чжао Синьи уже озвучил своё решение и получил согласие противника.
* Кит. 一言既出，驷马难追 – «Слово вылетело – на четвёрке коней не догонишь» («слово не воробей, вылетит – не поймаешь»).
Император почесал бородку и обратился к главе ордена Цинху Чжао:
— Глава Чжао, если Вы возражаете против поединка, мы можем выслушать Ваши недовольства.
Чжао Уцюэ не желал терять лицо на глазах у всех, поэтому заставил себя с напряжением опуститься на место и проговорил, стиснув зубы:
— Не возражаю, пусть продолжают.
Сразу после этих слов Ху Цюэюн потянулся к двум висевшим на поясе мечам, но обнажил лишь один. Чжао Синьи, немного освоившийся с управлением ци и приоткрывший для себя дверь в мир заклинателей, ощутил, насколько сильная энергия исходила от второго, оставшегося в ножнах. Перед глазами замелькали флешбэки от давно прочитанных глав: главный герой где-то умудрился раздобыть невероятно сильный меч, способный разрушать сильнейшие защитные техники, ломать мощнейшие оружия и даже уничтожать души. Да, Чжао Синьи вспомнил: второе оружие Ху Цюэюна носило название Разрывающий Души Меч. Он судорожно сглотнул, радуясь, что король выбрал другой меч — возможно, его основной, но более слабый. Пусть Ху Цюэюн недооценивал противника, ему было только на руку.
Чжао Синьи тоже обнажил свой меч, сконцентрировался и наполнил лезвие духовной силой. На миг он пересёкся взглядом с наследным принцем — тот наблюдал с предвкушением, упирался локтем в подлокотник с высеченным детальным узором в виде куста пиона, но глаза его следили за демоном в красном и заклинателем в белом.
Нетерпеливый Ху Цюэюн сделал выпад. Чжао Синьи выставил меч перед собой и со звоном парировал, отскочил на шаг назад. Он не обладал совершенно никаким опытом ведения сражений, кроме как в играх, поэтому решил не действовать поспешно, а для начала понаблюдать. Однако противник не собирался ждать. Ху Цюэюн оказался подвижным и напористым, он оскалился и с яростным рыком бросился вперёд, идеально заточенное лезвие блестело на солнце, а в глазах горели огоньки решимости. Удар. Чжао Синьи снова парировал, и звон эхом разнёсся по площади. В третий выпад враг вложил куда больше силы, и на этот раз Чжао Синьи проехал ногами по земле, сдерживая атаку.
— Так и будешь защищаться? — не выдержал Ху Цюэюн, отвёл меч в сторону и отошёл назад.
Вблизи Чжао Синьи заметил, что хотя волосы главного героя по большей части имели тёмный цвет, на чёлке выделялась белая прядка и уходила к макушке под красную ленту. Почему-то именно Ху Цюэюн и его брат Скиталец предпочитали не белые волосы и красные глаза, как у остальных демонов, а маскировались под людей. Не успел он задуматься об этом, как король вновь бросился на него с мечом, каждый выпад пропитывала всё большая ярость.
Чжао Синьи мог его понять: когда в играх противники на линиях мельтешили перед глазами, постоянно подходили, словно собирались напасть, но при этом не попадали в радиус атаки, то часто начинали бесить. Он и сам постоянно вёл себя подобным образом — вертелся перед носом противника, кайтил*, кидал одно заклятие и быстро отходил, не позволяя напасть в ответ. Отвлекал внимание на себя и помогал товарищу скорее набирать опыт и игровую валюту, на которую покупались необходимые для сражений предметы. Так Чжао Синьи вёл себя и в реальности — дразнил и наблюдал. Только будучи саппортом и командным игроком, он не привык действовать в одиночку, не знал, как атаковать без договорённости, когда не было подстраховки за спиной. В игре он мог быть уверен: если застанит врага в удачное время в удачном месте и заколит**, то команда поддержит его, начнёт давить противника и пойдёт в атаку.