— Я бы с удовольствием продемонстрировал свою силу, но, увы, из-за талисмана Чжао Ушуя не могу этого сделать.
Один из глав пиков приблизился к виновнику, вскинул брови и попросил:
— Ушуй, освободи принца.
Чжао Ушуй сердито разводил руками и мычал, по-прежнему не в силах говорить, но всё-таки поднял глаза к потолку, сложил перед собой пальцы и развеял действие талисмана. Он усердно показывал на себя, требуя разрешения разговаривать, однако абсолютно все старейшины проигнорировали его. Чжао Синьи заметил, что все присутствовавшие носили разные биси на поясе с изображением лазурных тигров, но в разных позах и с разными объектами, соответствовавшие классификации их пиков.
Скиталец вытянул перед собой руку, и над ней образовался водяной шар, стремительно увеличивающийся в размерах и закручивающийся, впитывая в себя капли, словно собирал влагу из воздуха.
— Надеюсь, заклинателям не надо объяснять, что демоны по рождению могут управлять лишь одним элементом? — ехидно добавил он и выразительно посмотрел на Чжао Синьи, но вскоре повернулся обратно к главам пиков.
— Конечно, мы больше не подозреваем Вас, — ответил Чжао Уцюэ и сердито посмотрел на Чжао Ушуя — тот отчаянно мычал и тряс руками. — Можете идти.
Чжао Ушуй был готов разорвать губы, несмотря на боль, лишь бы выкрикнуть своё возмущение. Скиталец ехидно улыбнулся ему, но не спешил покидать помещение: сделал шаг вперёд, приподнялся на носочки и с задранной головой указал в сторону тела, лежавшего на низком столе.
— Кто это?
— Ваше Высочество, — вмешался Чжао Уцюэ, — это не должно Вас волновать.
Однако демонический принц оказался слишком внимательным и сразу заметил змеиную иглу возле головы трупа с неестественно изогнутыми конечностями.
— Но мы видели подобное в деревне Лазурных Кустов, поэтому меня это волнует.
— Наши адепты уже рассказывали о произошедшем, Вашему Высочеству не о чем беспокоиться, — ответил один из глав пиков, внешне похожий на Чжао Уцюэ и споривший с заклинателем из Хэйлун Тан.
— Как знаете.
Скиталец поднял руки и скрестил их за головой, в такой позе резко развернулся, прошёлся к выходу и уже переступил порог, но в последний момент обернулся со словами:
— Чжао Умэн, не проводишь меня? А то подумают, что это я разрушил орден.
— Сейчас, — ответил Чжао Синьи и взглянул на Чжао Уцзюй, главу пика Ясных Лучей, которая прежде лечила его ногу и, видимо, являлась местным лекарем, поэтому он в замешательстве помялся на месте.
Обгоревшее лицо Ду Жэсиня, текущие по щекам слёзы всё ещё стояли перед его глазами, поэтому он всё-таки подошёл к ней и сказал:
— Шицзе повела раненого ученика на пик Ясных Лучей.
— Что вы сразу с этого не начали? — с возмущением ответила Чжао Уцзюй, после чего обернулась к остальным старейшинам. — Откланяюсь первой.
И решительно вышла наружу.
Чжао Синьи неторопливо покинул помещение следом, но вместо того, чтобы помчаться на её пик и узнать о судьбе несчастного Ду Жэсиня, он приблизился к Скитальцу. Некоторое время они шли в тишине, пик Яростных Ветвей вскоре остался позади, тогда Чжао Синьи стиснул руки в кулаки и негромко произнёс:
— Спасибо.
— М?
Скиталец задумчиво смотрел на него.
— Спасибо, что пришёл на помощь.
— Пустяки, Чжао Умэн. — Он сунул руку в ворот зелёного шэньи и достал кинжал с лазурной кисточкой, о котором Чжао Синьи успел позабыть. — Держи, он твой.
Скиталец придерживал кинжал за лезвие и, казалось, специально протянул эфесом, чтобы его знакомый случайно не порезался. Ножны к нему не прилагались, как в случае с мечом, поэтому Чжао Синьи фыркнул, но всё же принял обратно и повесил себе на пояс. Всё-таки в случае опасности лучше иметь хоть какое-то оружие, чем остаться с пустыми руками.
Когда они миновали большую часть пути и приблизились к другому, не разрушенному мосту, Скиталец притормозил, сложил руки за спину и поинтересовался:
— Чжао Умэн, а что тот ученик вообще делал у моста? Это ведь он устроил поджог?
— Думаю, что да.
— Думаешь или знаешь?
Чжао Синьи тихо вздохнул.
— Я не знаю, в каком состоянии находился мост до этого, но, когда я окликнул Ду Жэсиня, тот сразу загорелся. Возможно, нашего адепта пытались убить, а он сам не причастен, но не буду ручаться за его невиновность.
— Какие умные вещи ты заговорил, — усмехнулся Скиталец. — Это слова главы ордена так повлияли на тебя?
Чжао Синьи пожал плечами. Он с самого начала не собирался сдавать Ду Жэсиня, так как за проведённое в новелле время привязался к адептам и даже начинал считать их своими дальними родственниками, хоть и отказывался в этом признаваться.