— Чжао Умэн, ты совсем голову потерял? Запа́х должен быть на правую сторону! Забыл, что ли, с какой стороны солнце восходит?
«Система, о чём он?» — мысленно пробурчал Чжао Синьи, но поменял части местами и оставил левую верхней.
[Синьи, Вы никогда ханьфу не носили?]
«Нет, и сейчас бы тоже предпочёл футболку и спортивки».
[Даже на праздники?]
«Пусть другие носят, меня устраивала моя одежда. В этой уже ноги заплетаются!»
[Не споткнитесь. (´∀`*)]
В этот момент он пытался натянуть белый низ поверх нижнего белья и от злости сердито топнул, чуть не поскользнувшись на белой ткани. Чжунъи задиралось и отказывалось сотрудничать с остальными элементами одежды. Чжао Синьи продолжал мысленно возмущаться:
«А руки куда вообще девать?»
[Не создавайте из комариного писка гром небесный. ଘ(੭´꒳`)੭✧]
Под молчаливо осуждающий взгляд Чжао Ушуя и комментарии Системы он неторопливо просовывал руки в шэньи с чёрными полосками. Он не специально медлил, а по-настоящему запутался в обилии слоёв, после чего влез в высокие кожаные сапоги. Тёплая подкладка только обрадовала его — Чжао Синьи успел замёрзнуть, поэтому вслед за обувью накинул сверху и меховой доупэн. Новую ленту адепты не принесли, поэтому он не стал расплетать хвост и наконец-то повернулся к Чжао Ушую.
— Ты что-то хотел?
— Да, ты должен сказать отцу, что ты уже в порядке, чтобы мы могли провести церемонию сегодня.
— Какую церемонию?
Чжао Ушуй посмотрел на своего брата как на дурака, в то время как тот искренне не понимал.
— Тебе демоны память стёрли? Церемонию посвящения!
Чжао Синьи скривил лицо. Он догадался, что речь шла об учениках, но совсем не хотел в это вмешиваться! Чему заклинатель без ци может научить другого? Ничему. А он и вовсе желал поскорее вернуться домой!
— Какое ещё посвящение, ты о чём?
— В ученики, Умэн! Мы станем учителями тех двух адептов, что подслушивали возле резиденции, а потом сможем претендовать на место главы пика.
Теперь до него начало доходить, почему Чжао Ушуй так суетился — его старший брат хотел заполучить более высокое место в ордене, вот только Чжао Синьи это совершенно не волновало.
— Меня это не интересует.
Вместо дальнейших споров он оттолкнул ногой красные тряпки в сторону к стене, туда же носком пододвинул поднос с грязной посудой. Однако Чжао Ушуй не собирался так легко уступать:
— Чжао Умэн, ты пойдёшь со мной к отцу.
Чжао Синьи закатил глаза и всё-таки решил надавить на недавно обретённого старшего брата:
— Позор признаваться в подобном, но я слишком много натерпелся в мире демонов и не осилю сейчас ещё и ученика. Мне надо побыть одному.
Некоторые события он на самом деле вспоминал с неприятным осадком, в особенности момент, когда он опозорился перед Ху Цюэюном. В реальности при желании это не помешало бы взять ему ученика, но сейчас больше всего на свете он хотел придушить главного героя своими руками и вернуться домой.
Чжао Ушуй сердито свёл брови, но всё-таки сдался.
— Я даю тебе три дня.
С этими словами он редко развернулся, задев Чжао Синьи своим широким белым рукавом, и покинул помещение. Оставшись в полном одиночестве, тот вздохнул и медленно опустился на пол, пальцы его схватились за волосы, а он сам проскулил себе под нос:
— Что мне делать, Система?
Что бы она ни ответила, он знал, что мог полагаться лишь на себя.
[Что пожелаете, Синьи. (´꒳`)]
Чжао Синьи вновь подтянул к себе ноги, положил руки на колени, закрыл глаза и попытался закрыться от звуков внешнего мира.
Глава 14. Под сенью персикового дерева
Неделя прошла в тишине и спокойствии. Чжао Ушуй так и не заглянул через три дня, позволив младшему брату отдохнуть, только юные адепты Ду Ян и Дин Сю — то по очереди, то вдвоём — приносили еду и уносили грязную посуду: они крались очень тихо, чтобы не потревожить их шишу. За всё это время Чжао Синьи так и не смог нащупать связи со своей ци. Казалось, он приближался достаточно близко, находился всего на волосок от собственной духовной энергии, но каждый раз та утекала прочь, а Чжао Синьи так и оставался простым человеком и не мог совладать с силами этого тела. Чтобы полностью закрыться от внешнего мира, он намеренно ни разу не обратился к Системе, постарался заглушить и собственные мысли.