Глава ордена вздохнул.
— Сама как думаешь, Унань?
— Я и не думаю, это же Ушуй и Умэн, — она снова засмеялась, и её ученик Ду Жэсинь подхватил её хохот, отчего Чжао Синьи ощутил неприятный осадок. Одно дело глупо выглядеть в глазах старших, и совсем другое, когда над ним смеялся кто-то из младших. Чжао Унань обратилась к главе ордена:
— Вы что-то хотели, отец?
— Да, — Чжао Уцюэ протянул ей аккуратно сложенный свиток, — в деревне Лазурных Кустов поселилась какая-то нечисть. Может, ты с твоим учеником...
Чжао Ушуй вдруг обернулся в их сторону и воскликнул:
— Отец! Но Вы собирались поручить это дело нам с Умэном!
Чжао Уцюэ нахмуриться, однако в его взгляде не было ни тени злости.
— И убедился, что вы ссоритесь хуже маленьких детей.
Мальчишка Ду Жэсинь не выдержал и прыснул, но получил от Чжао Ушуя взгляд, полный ненависти и гнева, и спрятался за спиной своего учителя.
— Отец, — настаивал Чжао Ушуй, — отдайте нам это задание, мы справимся.
Он обернулся к Чжао Синьи и с недовольством выпучил глаза, безмолвно требуя поддержать его. А тот решил, что лучше проверить свои силы на нечисти, чем просиживать целую неделю у ворот в резиденцию, поэтому встал на сторону старшего брата:
— Да, отец, мы выучили урок.
Чжао Уцюэ приподнял брови, обвёл их внимательным взглядом и обернулся к дочери.
— Ты не против, Унань?
— Нет, мы с учеником найдём себе другое занятие.
Она улыбнулась и чуть качнулась, стараясь подавить смех от жалкого вида младших братьев. Пришлось даже отвести от них взгляд.
Глава ордена кивнул и уже обратился к сыновьям:
— Хорошо, вы отправитесь завтра на рассвете, а пока идите отдохните.
Чжао Ушуй вихрем вскочил с земли и подлетел к Чжао Уцюэ.
— Большое спасибо, отец!
И мигом умчался в свой дом. Чжао Синьи поднялся за ним и тоже откланялся, но его отец задержал.
— Умэн, — в лучах заходящего солнца в его глазах сверкали добрые огоньки, — скорее приходи в себя, от судьбы не удастся вечно убегать.
Чжао Уцюэ похлопал сына по спине и вручил ему свиток с заданием, который до этого собирался передать старшей дочери, и оставил Чжао Синьи в замешательстве. Тот говорил скорее стать учителем или имел в виду нечто иное? Чжао Унань улыбнулась и ушла вместе со своим учеником Ду Жэсинем — читатель уже представлял, как этот мальчишка обо всём расскажет Ду Яну и Дин Сю, и дети вместе будут помирать от хохота. Подобные мысли ещё больше отбивали желание становиться их учителем, и с этим неприятным осадком он вернулся домой на пик Яростных Ветвей.
Этой ночью Чжао Синьи не совершенствовался. Скинув с плеч тёплый доупэн с меховой подкладкой, он бросил его на пол, лёг на кровать и мгновенно заснул после долгих дней в библиотеке.
На рассвете в его дом бесцеремонно вломился живший неподалёку Чжао Ушуй, сорвал с него одеяло и громогласно заявил:
— Мы выдвигаемся.
Чжао Синьи приоткрыл глаза, отвернулся на другой бок и снова заснул, однако Чжао Ушуй не собирался это так оставлять. Он достал из рукава бумажный талисман и активировал, и его брата облило холодной водой, словно провалился под лёд в морозный зимний день.
— Ты издеваешься?
Чжао Синьи вскочил с кровати, промокший до нити.
— Переоденься и пошли, пока отец не передумал.
Убедившись, что младший проснулся и не собирался вновь ложиться, Чжао Ушуй покинул помещение.
Чжао Синьи встряхнул рукавами, с которых вода падала на пол крупными каплями — даже небольшие лужи успели образоваться. Хотя на улице уже потеплело по сравнению с первыми его днями в мире новеллы, он не хотел замёрзнуть и заболеть, поэтому сбросил с себя всю одежду. К счастью, Ду Ян и Дин Сю оставили у него несколько чистых комплектов, поэтому переоделся в точно такую же белую форму ордена Цинху Чжао с чёрными полосками. Он бросил взгляд на меховой доупэн на полу, на который уже успел накапать водой, пнул его ногой, чтоб не валялся посреди прохода, и взял более тонкий пифэн.
Утренний прохладный ветер ударил в лицо, и Чжао Синьи не смог сдержать зевок, когда вышел наружу в предрассветные сумерки. В своём мире он в такое время ложился спать, а не отправлялся на задание.
Неподалёку от дверей стоял Чжао Ушуй, прислонившись спиной к тонкой стене, руки он прятал в широких белых рукавах, с его плеч свисал более лёгкий доупэн уже без мехового воротника. Заметив младшего брата, он снял с пояса меч в ножнах и запрыгнул на него. Чжао Синьи уже не боялся стоять на своём, поэтому решительно наполнил его ци и проделал то же самое. Он ещё не пробовал летать за пределами дома и первое время чувствовал себя неуверенно, боялся свалиться, тем более на рассвете разбушевался ветер и порывался сбросить неопытного заклинателя на землю. Как ранее он совершенствовался на полу, Чжао Синьи и сейчас постарался собраться с мыслями и сконцентрироваться. Благодаря духовным силам ноги магнитились к мечу и не соскальзывали с гладкой поверхности ножен, но падать всё равно было страшно, поэтому он сжимал руки в кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не расставить их в стороны, как дети часто балансировали на бортиках тротуаров.