— Действительно, господин Штепарк, он был на поминальной церемонии!.. Но весьма вероятно, что он захочет вернуться сюда, и этому надо помешать.
— Нет ничего проще, господин губернатор. Поскольку речь идет об иностранце, будет достаточно распоряжения о высылке…
— Распоряжения, — подхватил губернатор, — которое запретит его пребывание не только в городе Рагзе, но и на всей территории империи.
— Как только у меня будет такое распоряжение, — произнес начальник полиции, — я с ним ознакомлю все пограничные посты.
Короче говоря, это распоряжение запрещало немцу Вильгельму Шторицу появляться на территории империи. Затем его дом был заперт, а ключи передали в управление начальника полиции.
Такие меры должны были успокоить доктора, его семью и его друзей. Но мы еще не проникли в тайны этого дела, и кто знает, удастся ли когда-нибудь их разгадать!
XI
Долгожданный день свадьбы приближался. Он наступит послезавтра, 15 мая, когда солнце взойдет над горизонтом Рагза.
Я отмечал с глубоким удовлетворением, что у Миры при всей ее впечатлительности не сохранилось, по-видимому, воспоминаний об описанных выше досадных инцидентах. Впрочем, подчеркну, что имя Вильгельма Шторица ни разу не было произнесено ни при ней, ни в присутствии ее матери.
Мира мне полностью доверяла. Она делилась со мной своими планами на будущее, хотя и не была уверена, что они осуществятся. Будут ли они с Марком жить во Франции? Возможно, но не сразу… Расставание с отцом, с матерью было бы для нее очень тягостным…
— Но, — говорила она, — пока речь идет только о том, чтобы провести несколько недель в Париже, куда вы будете нас сопровождать, не так ли?!
— Если вы не имеет ничего против!
— Дело в том… что молодожены — довольно скучная компания в путешествии…
— Постараюсь привыкнуть! — сказал я смиренным тоном.
Впрочем, доктор одобрял такое решение. В любом случае молодоженам лучше было уехать из Рагза на месяц или два. Конечно, госпожа Родерих будет очень огорчена отъездом дочери, но она найдет в себе силы пережить разлуку.
Когда Марк был около Миры, он, со своей стороны, все забывал или, скорее, хотел все забыть. Правда, находясь со мной, он вновь испытывал опасения, и я тщетно пытался их развеять. Он постоянно спрашивал:
— Ты не узнал ничего нового, Анри?..
— Ничего, дорогой Марк, — так же неизменно отвечал я, и это была чистейшая правда.
Однажды он добавил:
— Если ты что-нибудь узнаешь… ну, в городе… или через господина Штепарка… если ты услышишь о…
— Я тебя предупрежу, Марк.
— Я на тебя рассержусь, если ты скроешь от меня…
— Ничего я от тебя не скрою… но уверяю тебя, что это дело уже никого не интересует!.. Никогда город не был так спокоен!.. Одни занимаются своими делами, другие — удовольствиями, и котировки на бирже держатся на высоком уровне!
— Ты шутишь, Анри…
— Хочу доказать тебе, что у меня нет никаких опасений!
— И однако, — проговорил Марк с помрачневшим видом, — если этот человек…
— Нет!.. Он знает, что будет арестован, если вернется в Рагз. А в Германии множество ярмарок, где он может демонстрировать свои таланты фокусника!
— Таким образом… эти возможности… о которых он говорит…
— Это годится только для глупца!
— Ты в них не веришь?..
— Так же, как и ты! Итак, дорогой Марк, считай дни, часы, минуты, которые остались до знаменательного дня!.. Лучшего занятия не придумаешь, и начинай считать снова, когда дойдешь до конца!
— Ах, мой друг!.. — вскричал Марк, сердце у которого, должно быть, учащенно билось.
— Ты ведешь себя как мальчишка, Марк. Мира более благоразумна, чем ты!
— Это потому, что она не знает того, что знаю я…
— А что ты знаешь?.. Я тебе скажу! Ты знаешь, что этого субъекта уже нет в Рагзе, что он не может сюда вернуться… что мы никогда его больше не увидим, слышишь… и если этого недостаточно, чтобы тебя успокоить…
— Что ты хочешь, Анри, у меня предчувствия… Мне кажется…
— Это безрассудство, бедный Марк!.. Послушай… Поверь мне… Вернись в особняк к Мире…
— Да… Мне не следует оставлять ее одну… даже на мгновение.
Бедный брат! Мне было больно смотреть на него! Его опасения возрастали по мере приближения дня свадьбы. И по правде говоря, я сам ждал эту дату с величайшим нетерпением! Но если — чтобы успокоить брата — я мог рассчитывать на Миру, на ее влияние, то в отношении капитана Харалана я не знал, как поступить.
Читатель не забыл, что в тот день, когда газета «Пештер Ллойд» сообщила, что Вильгельм Шториц находится в Шпремберге, мне стоило большого труда отговорить капитана от поездки в этот город. Шпремберг расположен только в восьмистах километрах от Рагза… За сутки он мог бы туда добраться… В конце концов нам удалось удержать его. Но несмотря на наши доводы о необходимости предать забвению это дело, он все время к нему возвращался, и я боялся, что храброму мадьяру удастся от нас ускользнуть.