Видимо, в голосе Юстина прозвучала тревога, озадачившая Пикенброка. Тот решил удовлетворить просьбу:
– Где вы находитесь?
– В редакции.
– Собираетесь домой? Не возражаете, если поговорим у вас?
– Буду рад.
– Найдется что-нибудь выпить?
– Конечно!
– Тогда спуститесь вниз, подъеду через тридцать минут.
Юстин собрал в портфель бумаги, которые могли пригодиться при разговоре. Среди них была и стенограмма выступления Гитлера перед работниками нацистской прессы.
Оставалось позвонить Линде, чтобы, не дай бог, эта истеричка не нагрянула без предупреждения. Линда работала переводчицей в издательстве «Герхард Шталлинг Берлагбухандлунг». Дочь видного коммерсанта Марка Штаймахера, чьи текстильные магазины были разбросаны по всей Восточной Европе, знала много славянских языков. По-русски она изъяснялась так же свободно, как и по-немецки. Часто ее даже привлекали для чтения лекций по языку и русской истории в Университет Фридриха-Вильгельма – самое престижное учебное заведение империи. Здесь она и заметила Юстина Валетти – красивого парня из немецкой Африки. Он числился вольнослушателем и сдавал экзамены на выпускной курс. Но еще больше ее поразили его знания. На семинаре по внешней политике большевиков он стал анализировать советские дела с неотразимой логикой, не совсем понятной даже ей, специалистке по России большевистского времени.
– Советский Союз сейчас тревожат две страны, – сказал он. – Это Германия и Япония. И с той и с другой Россия стремится разрешить спорные проблемы миром. Предмет конфликтов – Китайско-Восточную железную дорогу – продала Манчжоу-го, хотя это не помешало Японии напасть на Китай, развязать боевые действия на озере Хасан. Сталин также стремится к сотрудничеству с Германией, несмотря на идеологические разногласия. Кстати, я вообще не верю в приверженность Сталина классическому марксизму. Стремление удержать свою лоскутную империю от развала для него важнее марксистско-ленинских догм. Ему импонирует смелая, бескомпромиссная борьба фюрера с противниками нацизма. Его торгпред зондирует почву о сотрудничестве с министром экономики Шахтом, посланец Давид Канделаки беседует с Герингом. Резидент Сталина в Европе Вальтер Кривицкий получает приказ свернуть разведывательную работу в Германии, а в Испании террор энкаведэшников направлен главным образом против «троцкистов». Так что Сталина можно назвать «нашим советским другом».
«Мальчик далеко пойдет», – подумала Линда, неожиданно краснея.
Еще польстило ей, что Юстин вызвался после занятий проводить ее. По дороге на квартиру в Далеме он упомянул о своей работе в «Цейтшрифт фюр геополитик». Она вспомнила, что имя Валетти не раз встречала в этом журнале.
В тот теплый летний вечер и произошло то, что должно произойти. Лишь одно огорчало Линду: она была на пять лет старше Юстина. Поначалу она не задумывалась о замужестве, но со временем все чаще стала приходить к мысли о супружеской жизни. Что для нее разница в возрасте? Она богата, независима, наследница швейного промышленника, Юстин тоже не беден. Правда, его наследство где-то в Намибии, но мужчине, тем более одаренному, кому покровительствует генерал Хаусхофер, друг Гесса, легче сделать карьеру, чем женщине, пусть у нее семь пядей во лбу. Юстин много работал, ночевал то у себя, то у Линды. В каком бы часу он ни появлялся, для него были готовы постель, хорошая еда, любимое вино. Ни служанку, ни экономку на помощь она не звала. Со старательностью добропорядочной хозяйки сама чистила и гладила костюмы, меняла рубашки и галстуки задолго до того, как он проснется и заторопится па службу.
Она долго не решалась сказать, что пора бы узаконить их отношения. Гражданские браки не одобрялись в рейхе. Однажды Юстин вернулся навеселе с какого-то дипломатического раута. Он шутил, острил, просил поставить ту или иную граммпластинку, пытался подпевать, ужасно и мило фальшивя. Линда подыгрывала ему, целуя, она сказала:
– Я хочу быть твоей женой.
– А разве ты не жена?
– Я мадемуазель Штаймахер, а не фрау Валетти.
Юстин сразу протрезвел:
– Неужели мы не сможем обойтись без брачных уз?
– Не сможем, – ответила Линда, тоже став серьезной.
– Скоро мы начнем воевать, меня могут призвать в армию, убить наконец. Тебе хочется остаться вдовой?
– Не думаю, чтобы скоро, и не верю, что убьют. Таких, как ты, не пошлют в окопы…
– Хватит! – резко оборвал ее Юстин. – Выбрось брак из головы!
– Но почему?! Разве я недостойна быть твоей женой?
Он как-то холодно, сквозь ресницы, посмотрел на нее и потянулся к бокалу с вином.