Стихи
Вл. Файнберг.
Невидимая сторона. Стихи. — М.: Издательство Агентства «Яхтсмен», 1995 г. – 208 с.
181Ш 5-86071-030-5
Кроме того, что Вл. Файнберг является автором необычных произведений в прозе — «Здесь и теперь», «Все детали этого путешествия», «Скрижали» и «РАТКГОА», он пишет стихи. В этот сборник по преимуществу включены стихотворения, которые не могли быть опубликованы ранее…
5-86071-030-5
© В. Л. Файнберг, автор, 1995 г.
©В. И. Левинсон, художник, 1995 г.
К ЧИТАТЕЛЮ
Наверное, у каждого существует невидимая другим сторона жизни, Эта книга—пунктир того, что стоит за биографией, за нашими поступками и разговорами.
Владимир ФАЙНБЕРГ
1953
День без царя и без вождя—
колхозный, теплый, хмурый.
В дырявом решете дождя
червей клевали куры.
Укропом пахли пузыри
на огородных лужах.
О чем-то диктор говорил,
невнятен и простужен.
Из труб стелился низкий дым
над мокрыми огнями.
Никто не знал, что будет с ним.
И вкусно пахло щами.
1
Как дым невидимый
из труб несуществующих
молчание стоит
над каждой крышей.
Оно сливается
в сплошной, давящий смог,
который опускается
все ниже…
И я хотел бы крикнуть,
да не смог.
2
Эти черные шляпы,
белые воротники.
Хамство на задних лапах.
Пакеты. Конверты. Пайки.
Черные «ЗИЛы» и «Волги»,
хлопанье дверец стальных.
Эти шакалы и волки,
их жены, любовницы их.
Это искусство народу.
Этот пафос в речах.
…Равенство, Братство, Свобода
состарились в очередях.
ПАМЯТИ ДЖЕКА ЛОНДОНА
Гиганты
встают по утрам.
…Гам воробьев,
отсвет
утренних рам.
Потягиваясь,
шагают к воде
колодезной,
водопроводной,
морской
или-
просто к садовой бадье.
Мокры их виски.
Холодит ветерок
эти груди.
Так
выходят гиганты
в люди.
А к ночи,
вернувшись,
устало
карлики
прячутся под одеяло.
* * *
Вдруг с ним случилась
перемена.
Он разом смолк и поседел.
И красный орден непременно
все перепрятывать хотел.
Еще гремела кровь по жилам
и был здоров он и силен,
но с довоенных лет чуть жил он,
каким-то горем ослеплен.
С тех пор, нигде не приживаясь,
летели по ветру всегда
седые кудри и седая
отверженная борода.
Он проходил по всем базарам
ни худ, ни сыт, ни трезв, ни пьян,
вступал он, отстранив швейцара,
в столовую иль ресторан.
Нет, не просил он Христа ради!
Он шествовал промеж людей
и все, кто были в ресторане,
давились
пищею своей.
И сволочь самая скупая
скорее лезла за рублем
и подавала, откупаясь,
доглатывая жирный ком.
Усевшись в стороне за столик,
старик заказывал:
— Вина!
И кашу—рисовую, что ли,—
он был беззубым, старина.
Попив-поев, сидел бедняга,
свой посох трогал то и знай.
И уходил библейским шагом,