— Ничего себе! — воскликнула Ким.
— Вот почему я нахожусь здесь и летаю на самолетиках.
— Уж лучше ты, чем я, — подвела итог Ким и зевнула. — Удивительно, как ничегонеделание может утомить. Я иду спать!
— Спокойной ночи.
Ким ушла в дом, а Кальдер остался в саду, наблюдая за сгущавшейся тьмой наступавшей ночи.
«Лендровер-дискавери» Андриса Виссера свернул с шоссе на тополиную аллею, которая вела к его ферме. По обеим сторонам до самого горизонта тянулась желто-коричневая степь. Андрис заметил крупную фигуру своего брата Гидеона, на открытом тракторе, тащившем зимний корм для элитного стада породы лимузин. Гидеон был сильным и трудолюбивым фермером, правда, не хватавшим звезд с неба. Он жил в коттедже позади главного жилого дома, но выполнял почти всю работу по ферме. Дом занимал Андрис со своей семьей, хотя он почти не работал на ферме. Но он давал деньги и был мозговым центром. Если бы всем заправлял Гидеон, Виссеры прозябали бы в нищете.
Была еще одна причина, почему дом занимал Андрис, а его старший брат жил в коттедже. Двадцать лет назад, когда еще был жив их отец, а Гидеону было всего под сорок, у него случились неприятности с законом. С женой и пятью детьми он отправился к соседу отметить праздник. По традиции веселились целый день — готовили мясо на открытом огне, пили холодное пиво. Погода была чудесной, дети играли, женщины сплетничали, а Гидеон с соседом слегка подвыпили. Потом в кустах за домом послышался какой-то шум: как выяснилось, один из рабочих поймал вора. Им оказался тщедушный мужичонка маленького роста, разумеется, черный, которого застали за кражей банки красной краски. Зачем ему понадобилась красная краска, так и осталось загадкой, но Гидеон и сосед возмутились, особенно Гидеон, решивший, как потом выяснилось, ошибочно, что этот черный был виноват в краже коровы другого фермера за месяц до того. Оба бура решили проучить воришку и, чтобы не пугать детей, бросили его в кузов фургона и увезли. На следующий день того нашли в канаве забитым до смерти.
Началось следствие, и через несколько месяцев Гидеон с соседом оказались на скамье подсудимых по обвинению в убийстве. Вор по имени Мозес Нкозе был мертв, но прямых улик против обвиняемых имелось не так много. Андрис обсудил это с отцом и Гидеоном, они выработали план действий. Андрис переговорил с нужными людьми, и Гидеон отделался двумя годами за непредумышленное убийство. А Андрис, который ходил только в костюме и с дипломатом, унаследовал ферму. С годами недовольство Гидеона улеглось, и сейчас все были довольны.
Андрис мог с легкостью договориться и об оправдании брата, но решил этого не делать. В конце концов, он так и не избавился от легкой хромоты — в двенадцать лет он получил от старшего брата удар вилами плашмя.
Андрис проехал к дому, окруженному изгородью из колючей проволоки высотой в двенадцать футов. Три верхних ряда были под напряжением. Желтые таблички предупреждали о вооруженном отпоре любому незваному гостю — современные воры носили с собой оружие. Внутри изгороди благоухал зеленый оазис орошаемой земли: высокие тополя и кипарисы, яркая зеленая лужайка, бассейн и сам дом — простое одноэтажное белое строение, к которому Андрис добавил две пристройки. С одной стороны стояла водонапорная башня, ветряная мельница, хижины работников и навесы для коров. Ограда была возведена, чтобы защитить не столько людей, сколько скот.
Андрис не был фермером, но необычайно гордился своей фермой. Она принадлежала их семье уже сто шестьдесят лет. Семья Виссеров отправилась из Грааф-Рейнет в Кару и, присоединившись к Великому переселению в 1830-х годах, пересекла Драконовы горы и оказалась в Зулуленде. Через несколько лет их потеснили британцы, и тогда они снова пересекли горы и обосновались в этом месте, в сорока километрах от Претории. Здесь они едва сводили концы с концами, были богобоязненной, трудолюбивой и честной семьей, которой приходилось противостоять непогоде, скудости почвы и мстительным британским колониальным властям. Тщедушный, физически слабый, хромоногий Андрис нашел свое призвание в правительственной администрации в Претории, но никогда не забывал о тяжелом физическом труде и лишениях своих предков. И теперь, покинув государственную службу, он гордился тем, что продолжал жить на той же земле, которую обрабатывали многие поколения семьи Виссер.