Инфлюенсеры конкурируют за время своей аудитории, поэтому многие из них переходят от темы к теме. Они, как правило, придерживаются одного и того же тона - одни представляют собой разумные печенья с предсказаниями, другие - риторические бомбометатели - и одинаковой степени уверенности, даже когда они высказывают свое мнение обо всем - от последних сплетен о знаменитостях до попыток российских переворотов и взрывающихся подводных лодок. 41 Эта конкуренция, однако, заставляет многих представлять свое мнение все более экстремальными способами - они должны это делать, чтобы привлечь внимание алгоритмов и людей, которые вознаграждают моральную праведность, провокационные заявления и возмутительную риторику.
Как сказала писательница Хелен Льюис, описывая онлайн-гуру, "Интернет создан для того, чтобы давать возможность экстремофилам". 42 В качестве примера она привела Мааджида Наваза. Наваз прошел путь от члена политической исламистской группы (во время которого он был заключен в тюрьму в Египте) до активиста по борьбе с экстремизмом и советника правительства Великобритании (в свое время ложно обвиненного в антимусульманской деятельности Южным центром по борьбе с нищетой), 43 до гетеродоксального интеллектуала, пытавшегося стать политиком (он не был избран) и ведущего ток-радио. Он потерял должность радиоведущего в январе 2022 года после почти года постоянных конспирологических теорий: он утверждал, что блокировки COVID-19 являются "глобальным мошенничеством", осуществляемым китайской коммунистической партией, распространял некоторые поистине абсурдные заявления о президентских выборах в США 2020 года и неоднократно утверждал, что различные мировые события связаны с "новым мировым порядком". 44
В связи с окончанием контракта Наваз основал информационный бюллетень Substack, Radical Media, и призвал своих последователей подписаться на него, заявив, что теперь это источник дохода его семьи. Иными словами, средства к существованию Наваза теперь напрямую обеспечивались аудиторией, заинтересованной в Мааджиде Навазе, расследователе заговоров. Как резюмировал ситуацию один проницательный аналитик динамики социальных сетей: "Вместо того чтобы проводить реальное расследование, он [Наваз] теперь просто играет роль следователя для своей аудитории, роль, которая требует драматизма, а не усердия, и которая может привести только к желаемым выводам его аудитории" 45.
Кроме того, Наваз стал громко заявлять о том, что СМИ и Facebook заставляют его молчать (Facebook пометил некоторые его посты); сегодня "Правдоискатель, подвергшийся неправильной цензуре" - популярная и высокодоходная фигура. В настоящее время у него 509 800 подписчиков в Twitter и десятки тысяч подписчиков на Substack. На неделе, когда взорвалась подводная лодка, перевозившая людей на "Титаник", и российский олигарх Евгений Пригожин двинул на Москву армию наемников, Наваз просто объявил оба события мошенничеством, умышленно раздутым средствами массовой информации. 46
Феминистская писательница Наоми Кляйн прекрасно описала этот процесс взаимного формирования влиятельных лиц и аудитории на примере Наоми Вульф, "двойника" Кляйн и еще одной известной экстремофилки, которая глубоко погрузилась в зеркальный мир теорий заговора COVID-19: "Утверждая, что обладает неким тайным знанием, которое она одна раскрыла, и заявляя, что ее ужасно преследуют за то, что она осмелилась им поделиться, она смогла вставить себя в центр бесчисленных модных культурных дискуссий. Где было тепло, там была и она". 47 Хотя большинство людей со стороны считают падение в заказную реальность падением, те, кто пошел по этому пути, по-прежнему получают вовлеченности и влияют на людей. Они по-прежнему делают то, что задумали: привлекают внимание, приобретают влияние и зарабатывают на жизнь.
Инфлюенсеры всех мастей - даже самые достойные - могут почувствовать притягательность создания сенсационного контента и вовлечения аудитории. Мне посчастливилось познакомиться с несколькими первоклассными творцами в области науки и здоровья, у которых миллионы подписчиков. Они по-настоящему увлечены своей работой и переполнены энтузиазмом, когда рассказывают о своих проектах. Ими движет глубокое чувство миссии: научить мир интересным вещам о науке и служить в качестве преподавателей и коммуникаторов, которые делают сложные концепции доступными и увлекательными. Они необычайно креативны и очень, очень много работают.