Через сорок пять минут после первого твита Баттара хэштег подхватил Джек Пособиец - ультраправый агитатор "Пиццагейта" и идеологическая полярная противоположность Шахида Баттара. Его вклад заключался в банальном наблюдении: "#PelosiMustGo сейчас #6 trending". Сам он даже не знал, почему это тренд. Но его поста было достаточно, чтобы его последователи поняли, какую роль им предстоит сыграть. Его пост лайкнули шестнадцать тысяч раз, еще тысячи ответили или ретвитнули. Они добавили свои собственные цвета в разговор - #DemocraticCriminalNetwork, #PlantationDemocrats, #PuppetRegime - и полностью ввели хэштег в национальный политический разговор. Тренд стал номером один. Миссия выполнена.
Гиперпартийное консервативное СМИ Daily Wire перенесло тренд из социальных сетей в более широкую медиавселенную, сообщив о том, что говорят некоторые люди в Интернете, отметив популярность хэштега и процитировав некоторые из его наиболее успешных левых вкладов, но при этом старательно избегая упоминаний о причастности правой фракции к его появлению. По их мнению, это излияние полностью отражало массовое восстание левых против Нэнси Пелоси. 34
Большинство из сотен тысяч пользователей Twitter, увидевших этот хэштег, так и не узнали, что #PelosiMustGo появился из-за того, что кто-то отдал приказ в частном канале Discord. Хэштег попал в поле их зрения, и они отреагировали. Скорее всего, они предположили, что какое-то значительное число американцев где-то спонтанно пишет твиты против тогдашнего спикера Палаты представителей, и кликнули на тренд, потому что им было интересно узнать, почему.
Наглядные онлайн-фракции, сражающиеся под знаменами эмодзи, оказывают влияние. Социолог Крис Бэйл, руководитель Лаборатории поляризации в Университете Дьюка, проводит интервью с пользователями социальных сетей, которые становятся страстными участниками политических фракций в Интернете. Они описывают эти политические бои в сети как нападки на их личность. Знакомство с противоположными точками зрения не вдохновляет на тщательное обдумывание политики или идеи, лежащей в ее основе, а воспринимается как личное оскорбление. Некоторые сообщают, что заметное присутствие противоборствующих фракций заставило их еще больше укорениться в собственной политической идентичности - изучить тезисы, чтобы эффективнее бороться в сети. Они также описали опыт онлайн-конфликта как интерактивный; в отличие от пассивного просмотра телевизионных новостей, они могли искать термины, находить последние битвы фракций и немедленно вступать в них. "Шла война, и [им] нужно было выбрать сторону", - рассказывает Бэйл, описывая опыт одной либеральной женщины. 35
Изначально люди приходят к участию в онлайн-коллективах благодаря сочетанию алгоритмического подталкивания и личной заинтересованности. Принадлежность к политической фракции может приносить удовлетворение - у нее есть цель и миссия. Борьба с общим "врагом" создает товарищество и чувство принадлежности. Это также может быть весело. Но участие во фракциях может привести к укоренению, более экстремальным убеждениям или более сильной и воинственной партийности. Группы, в которых мы состоим, являются основой нашего самоощущения; упорное участие во фракциях становится частью личности человека. 36
Толпы, культы и крайности
Социальные сети изменили не только то, как собираются и ведут себя толпы людей, но и то, как люди внутри толпы влияют друг на друга. В главе 3 мы обсуждали феномен захвата аудитории - когда тот, кто оказывает влияние, формирует свой контент и мнения так, чтобы они соответствовали тому, что хочет его аудитория. Аналогичное явление может подстерегать и толпы, создавая социальный захват, когда члены толпы укрепляют точку зрения друг друга, а разнообразие мнений становится все более скудным.
Мы решаем, какая информация является правильной, принимая во внимание то, что считают правильным другие (консенсусная реальность). Мы также определяем, какое поведение является правильным в той степени, в какой мы видим его у окружающих. 37
Члены групп склонны подкреплять взгляды друг друга, часто продвигая друг друга к более крайним точкам, чем те, с которых они начинали. 38 Фракции, похоже, объединяются вокруг мнений наиболее сильных членов, а те, кто придерживается других мнений - возможно, более умеренных, - не выражают их из страха подвергнуться остракизму. 39 Поскольку убеждения формируются коллективно, новая информация, противоречащая групповой идентичности или исходящая от кого-то с "чужой" идентичностью, может быть просто отвергнута; это одна из причин, по которой партизаны легко отвергают проверку фактов, если она исходит от "другой стороны". 40