Существуют реальные споры о том, как платформы модерируют, и справедливые опасения по поводу того, что неподотчетная частная власть устанавливает правила демократических дебатов на глобальных коммуникационных платформах. 45 Но борьба за то, чтобы пересмотреть определение любой модерации контента - даже маркировки статьи - как "цензуры", является чисто политической уловкой.
Вопли о "цензуре" - слове с плохими моральными коннотациями - стали излюбленной тактикой работы с рефреном. Изображение всего процесса модерации контента как морально предосудительного или незаконного делает подозрительными даже нюансы политики и превращает тех, кто их нарушает, в жертв тирании. Это позиционирует бизнес-решения частных компаний, направленные на максимизацию положительного пользовательского опыта, как эквивалент авторитарных правительств, намеренно подавляющих точки зрения (по иронии судьбы, авторитарные лидеры действительно пытаются заставить платформы заставить замолчать инакомыслящих). Слово "цензура" превратилось в клише, разрушающее мысли. Достаточно выдвинуть обвинение, чтобы обвиняемый перешел в оборону.
При этом, однако, не было никаких наглядных или количественных доказательств того, что платформы действительно идеологически предубеждены против консерваторов. 46 Исследования постоянно показывают обратное: что консервативные точки зрения имеют тенденцию доминировать в социальных сетях. 47 Независимый аудит Facebook не выявил никаких доказательств систематической антиконсервативной предвзятости. 48 Действия кампании по переизбранию Трампа не указывали на глубокую убежденность в том, что они подвергаются цензуре; она потратила больше денег на рекламу в Facebook, чем любой из соперников Трампа от демократов, даже критикуя компанию. 49 Рецензируемое исследование, проведенное компанией Twitter, показало, что в шести из семи рассмотренных стран правые политические силы пользовались большим усилением по сравнению с левыми. 50 Однако среди американских республиканцев сохраняется представление о цензуре со стороны правых: 90 % считают, что социальные сети подвергают цензуре их политические взгляды, когда президентская кампания 2020 года достигла своего пика. 51
Правые влиятельные лица и гиперпартийные СМИ также имели значительное преимущество перед академическими экспертами, кропотливо оценивающими данные о предвзятости: они могли просто игнорировать любые неудобные факты и кричать. Любые действия модераторов в отношении праворадикальных деятелей или СМИ - даже если они были случайными и тут же отменялись - могли быть представлены онлайн-фракцией MAGA как еще одно доказательство того, что Big Tech вас ненавидит, что возбуждало толпу для создания вирусного момента в социальных сетях. В результате появился растущий класс вечно обиженных влиятельных лиц и наживающихся на преследовании медиа-одиночек, каждый из которых имел от сотен тысяч до миллионов подписчиков, любимых рекомендательными системами и часто сильно монетизированных на нескольких платформах, непрерывно стенающих о том, как элита, мейнстримные СМИ и Big Tech заставляют молчать их - и, как следствие, вас. 52
В 2019 году Трамп, по сути дела, раздул этот нарратив, обратившись через веб-форму к обычным людям, которые считают, что подверглись цензуре со стороны Больших Технологий 53 (похоже, из этой затеи ничего не вышло), и устроив в Белом доме встречу для "подвергшихся цензуре" влиятельных лиц. 54
Одним из тех, кто посетил форум влиятельных лиц, был Али Александр, которому на тот момент было тридцать пять лет. После победы Трампа на выборах 2016 года Александер увеличил свою известность, раздувая в Интернете теории заговора и налаживая связи с авторитетными фигурами в окружении Трампа, такими как теоретики заговора Алекс Джонс и Лора Лумер, а также Роджер Стоун, бывший советник Ричарда Никсона, прославившийся как "грязный трюкач" для правых. Александр также заручился поддержкой более экстремальных фигур в республиканском конгрессе, таких как представители Мо Брукс из Алабамы и Пол Госар из Аризоны. И, похоже, он имел определенное влияние на лидеров технологического сектора: тогдашний генеральный директор Twitter Джек Дорси спросил его мнение о том, стоит ли запрещать Алекса Джонса. 55
Александр впервые получил известность среди тех, кто следит за махинациями политических дискуссий в Интернете, когда обвинил представителя демократов от Миннеаполиса Ильхан Омар, уроженку Сомали, в том, что она убила своего брата. Далее он осудил тогдашнего кандидата в президенты Камалу Харрис за то, что она не является "американской чернокожей", поскольку ее отец родился на Ямайке. 56 Это принесло ему желанный ретвит от Дона-младшего, сына Трампа; хотя позже он был отменен, это, тем не менее, помогло закрепить за Александром статус восходящей звезды ультраправой экосферы того времени. Он был талантливым агентом влияния, прекрасно понимая силу троллинга и онлайн-вибраций; по его собственным словам, он был "интерпретатором энергии этого периода". 57 Но к национальной славе и печальной известности он пришел только как один из ключевых организаторов митинга "Остановите воровство" 6 января 2021 года.