— Фотографии? — переспросил Мигель.
— Да, — сказал Жгут. — И добавил непонятно: — Ника, однокурсница. Но там, скорее, что-то связанное с чувством вины.
— Мне сказали, что Платон мертв, — осторожно проговорил Мигель.
— Это лишь предположение, — мрачно отозвался Владимир Иванович. — Я видел, как во время заварушки ему выстрелили в грудь.
— Кто это был?
— Человек. Обычный человек. Платон мог его прикончить одним взглядом, но пожалел. А тот в ответ высадил ему из пистолета всю обойму в грудь. Я бросился на помощь, но тут на меня навалились бандюки… В общем, меня вырубили.
— Значит, эксы нашли поддержку в криминальном мире, — задумчиво проговорил Мигель.
— Думаю, они просто заставили бандюков на себя работать. Ну, может, пообещали им что-нибудь. Деньги. Или избавление от неизлечимых болезней. Это неважно. Главное, что Платона они свалили. Даже если он жив, ему сейчас очень туго.
— Платон — сильный экс, — возразил Мигель. — Если он жив, он найдет способ с нами связаться. Даже если его… где-то заперли.
В эту секунду компьютер, стоящий на столе, включился. Жгут и Мигель, как по команде, повернули головы к осветившемуся монитору. Сперва на экране ничего не было, кроме серого фона и легких помех. Затем появилось чуть смазанное изображение человеческого лица.
— Платон! — взволнованно воскликнул Жгут, весь подавшись вперед.
Лицо на экране стало четче. Это было лицо Платона Багратовича, но какое-то странное, размытое и неживое. Вглядевшись внимательнее, Жгут понял, что оно состоит из крошечных цифр. Вернее, из двух повторяющихся цифр — единицы и нуля.
— Здравствуй, Володя, — проговорил негромкий, словно бы издалека звучащий голос. Платон (вернее, его цифровое, не слишком искусно анимированное лицо) перевел взгляд на испанца: — Здравствуй и ты, Мигель.
— Шеф, как вы? — хрипло спросил Жгут. — И… где вы?
— Мне трудно поддерживать с вами связь, — отозвался Платон все таким же негромким, спокойным голосом. — Видимо, мой мозг сильно поврежден…
— Мозг поврежден? — Жгут нахмурился. — Где вы сейчас, шеф?
— У своих старых друзей. Тело в коме, но мои друзья изо всех сил пытаются реанимировать его.
— У них получится? — спросил Мигель.
— Не знаю. У меня мало времени. Прежде всего, запомните, что Настя Лаврова ни в чем не виновата. Келлер перехитрил ее. Она отдала кулон своему приятелю Илье, а тот передал его Птицыну.
— Шеф, мы…
— Володя, не перебивай меня, пожалуйста. Келлер и Птичник ищут эту девушку. Она им нужна.
— Зачем? — недоуменно спросил Мигель. — Ведь кулон уже у них.
— У меня нет ответа на этот вопрос.
— Шеф, вы что-то недоговариваете, — сказал Жгут. — Девчонка все-таки экс?
Платон закрыл глаза, через секунду открыл их и ответил:
— Да.
— И что она может? — спросил Мигель. — Читает мысли? Передвигает предметы силой взгляда?
— У нее редчайший дар, — ответил Платон. — Она умеет мгновенно перемещаться в пространстве.
Жгут тихо присвистнул, а Мигель что-то прошептал на испанском и быстро перекрестился.
— Девочка исчезла, — продолжал Платон Багратович. — Я не могу ее найти. Нужно выяснить, где она сейчас. Володя, в дефиниторе должна остаться мнемокарта Насти Лавровой. С ее помощью…
— Шеф, мнемокарта сгорела вместе с дефинитором, — уныло перебил Жгут. — Я уже проверял.
По изображению на серебристом экране снова пробежала рябь.
— Плохо дело, — сказал Платон Багратович. — Ладно, тогда пойдем другим путем. Разыщи прорицателя Толю. Помнишь его?
— Да.
— Когда-то он был нашей лучшей ищейкой. Уверен, он и сейчас сумеет настроиться на нужную волну. Мигель тебе поможет. Но ты должен найти девочку раньше, чем это сделает Келлер.
Жгут сдвинул брови и кивнул:
— Сделаю, шеф.
— Я попытаюсь связаться с тобой. Потом. Но не уверен, что у меня получится. Да, и еще одно. Наша сотрудница Зина…
Голос шефа оборвался на полуслове, серебристое облако свернулось в точку и исчезло. Монитор погас. Несколько мгновений Жгут сидел молча, надеясь, что связь восстановится, затем тихо проговорил:
— Наверно, все. — Он повернулся к Мигелю. Тот сидел с изумленным, ошарашенным лицом. — Эй, испанец, ты…
— Платон сумел поддерживать с нами ментальную связь, будучи почти мертвым?
Владимир Иванович неприязненно прищурился:
— Когда речь идет о нашем шефе, «почти» не считается. А вот тебе, испанец, следовало рассказать нам о краже Кулона Чивера заранее. Глядишь, и с шефом все было бы в порядке.