— Вот-вот, — засмеялся Дасько. — Правильно. Тем более, что об Украине ни вы, ни я никогда не думаем. Но за такие слова платят долларами, а доллар — очень хорошая монета, могу вам сказать по собственному опыту. А теперь — спать. Я устал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
КАПИТАН ДРИГА ОСТАВЛЯЕТ СВОЙ ПОЛК
За несколько дней до того, как на улице Елижбеты произошла встреча, оказавшая влияние на судьбы многих людей, капитан Ростислав Дрига выписался из госпиталя.
Капитан ждал выписки с нетерпением. В бою под Кленовом осколок снаряда противотанковой пушки надолго приковал Дригу к больничной койке. Полк ушёл дальше. Товарищи писали, что скоро конец войне и Дриге надо торопиться выздоравливать, если он вместе с ними хочет попасть в Берлин.
Капитан тяжело переживал вынужденное бездействие. Это было его четвёртое ранение за войну, но сейчас, когда приближалась заветная цель — победа, казалось особенно обидным оставаться далеко в тылу, проводить дни в чтении, беседах.
Время текло необычно медленно, неторопливо — от завтрака — к обеду, от обеда — к ужину. В перерывах между этими нехитрыми занятиями Дрига вспоминал товарищей, строил предположения — присвоили или нет полку звание гвардейского (слухи об этом были в штабе дивизии, еще когда подходили к Кленову), гадал, что сейчас делают полковые друзья, с которыми так сжился Ростислав за боевые годы.
Мысли о товарищах настраивали на лирический лад. Дрига даже попытался писать стихи, однако ничего не получилось. Тогда он перешёл на прозу — на повесть о своей жизни.
Попросив санитарку Богданну купить в городе хорошую клеёнчатую общую тетрадь, Ростислав аккуратно вывел на первом листе заглавие: «Моя жизнь. Повесть в трёх частях. Сочинение капитана Дриги». На втором листе он так же аккуратно и красиво написал: «Я родился в небольшой деревне на берегу Буга. Деревня наша находилась на территории бывшей панской Польши».
Дальше этого дело не пошло. Дриге хотелось рассказать очень многое. Отец его всю жизнь батрачил на кулака Стефанишина. Сам Дрига, чуть только подрос, тоже пошёл в наймы — пасти кулацкое стадо. Летними вечерами, когда коровы и овцы были загнаны по дворам, Ростислав до звёзд сидел на крыльце с букварём, разбирая трудные и непонятные буквы, которые ему показал солдат Дмитро — чуть ли не единственный грамотный человек в селе, если не считать ксёндза и «пана посторункового» — полицейского.
Двадцатилетним парнем Ростислав решил бросить родное село и уйти на заработки в Кленов. Заработков он не нашёл — в городе хватало своих безработных. Пришлось голодать, перебиваться кое-как до самого тридцать девятого года. Когда Кленов стал советским, Дрига поступил на завод. Днём работал, вечерами учился, был принят в комсомол. Началась война, — Ростислав ушёл из Кленова солдатом Советской Армии.
После окончания неудачных литературных опытов в госпитале стало ещё скучнее, и всей душой Дрига рвался на фронт.
— Как дела, капитан? — спросил Дригу главный врач, вызвавший Ростислава, чтобы ещё раз осмотреть перед выпиской.
— Прекрасно, товарищ подполковник медицинской службы.
— Да, действительно не плохо, — согласился врач, ощупывая мускулы бедра на месте зажившей раны. — Так не больно? А так? Так? Что ж, через неделю сможете делать двадцатикилометровые марши.
— Значит, снова в свой полк, в пехоту-матушку? Это хорошо. А то я боялся, что из-за ноги в какие-нибудь другие войска переведут. Обидно было бы уходить: всю войну в этом полку провёл, как родная семья он для меня.
— Насчёт полка, не знаю, — врач взял со стола небольшую бумажку, на которой крупным размашистым почерком было что-то написано. — Мне приказано направить вас к полковнику Всеволодову.
— Всеволодову? Кто это такой?
— Там всё узнаете. Вот адрес.
Капитан, недоумевая, вертел в руках предписание. Он был встревожен и немного расстроен, не зная, зачем понадобился неизвестному полковнику.
Однако приказ есть приказ. Его надо выполнять. Выйдя из госпиталя, после того, как были окончены все необходимые формальности, капитан направился прямо в указанное место.
Наступал тихий вечер начала осени. Дрига с особым удовольствием человека, к которому возвратились силы и здоровье, оглядывался вокруг, чётко «печатая шаг» по тротуару.
После долгого пребывания в госпитале ему казались необычайно весёлыми и нарядными кленовские улицы, красивыми костюмы прохожих, звонким и заразительным девичий смех.
Ростислав Дрига ушёл из Кленова в сорок первом году, когда фашистские части уже ворвались на окраины города. На всю жизнь запомнились Ростиславу дымы пожаров над горизонтом, пустынные кварталы, едкая пыль и зной дорог отступления. И потом, далеко на востоке, где вёл бои полк Дриги, Ростислав не переставал думать о Кленове, надеяться и верить, что снова вернётся в этот город.