Магнетизм
Задолго до того времени, когда под повелительным взором Шарко при ударах гонга, под звон камертонов и резкое сверкание гипнотических зеркал родился на свет гипнотизм Сальпетриера, – австриец Месмер, полушарлатан, полуапостол, своим «магнетизмом» взволновал Париж и всю Францию. В его «палате кризисов» одержимые судорогами кричали и выли, раздирая на себе одежды, вокруг странного ушата с железной проволокой, опилками и бутылками; тогда при звуках цитры появлялся перед ними исцелитель в пестрой одежде и касался каждого своей волшебной палочкой, из которой, казалось, невидимыми волнами струилось здоровье. Увлечение захватило самых разумных и честных людей. По всей Франции основывались «гармонические» общества, имевшие целью употребить на пользу общества флюиды, открытые Месмером. Совершались бесчисленные исцеления. К движению примкнули аристократы, отдавшиеся борьбе с болезнями с таким пылом, который напоминал времена крестовых походов. Но революция, рассеяв эту пылкую молодежь, нанесла решительный удар магнетизму, который появился вновь лишь с возвращением эмигрантов.
Это была героическая эпоха магнетизма. Академии отрицали, врачи сердились, а магнетизм исцелял. Много открытий сделано было его первыми защитниками, графом Пюисегюром, бароном дю Поте, Делезом, Лафонтеном и аббатом Фариа. Своим проникновением сквозь стены организма в область души они расчищали путь Шарко. Бернгейму, Льебо – научным исследователям гипнотизма.
Чудные вечера, посвященные научным беседам, проводил я иногда у последнего магнетизера – Бюэ. Я как сейчас вижу перед собой взгляд Шарко, подобный безжалостному лезвию, – казалось, внутри глаз у него был целый набор хирургических инструментов. Взор Бюэ, наоборот, был тверд и ласков, как у людей, никому не причинявших зла; лицо его соответствовало его системе.
Мы говорили о том, что «великий магнетический агент» – магнетическая сила – не пользуется ныне доверием ученых. Между тем человечество всегда относилось к нему с самым живым интересом. С точки зрения оккультизма, это – «астральный свет», огненный змий, то адский, то небесный. Он жжет одержимых нечистым духом и чистым ореолом сияет на челе святых. Дискредитированный под слишком материальным названием «флюид», ныне он готов подчиниться контролю научных инструментов.
Эта сила, которую В. Крукс называл «психической», доктор Барета – «нервной», доктор Барадюк – «жизненной», а Рейхенбах и де Роша – «одической», уже служила предметом исследований. Она влияет в темноте на фотографическую пластинку; она исходит от всех живых существ; действует на расстоянии, спасает и губит. Платон называл ее проводником души, мистической колесницей, на которой дух после смерти уносится на тот свет.
«Медицине очень повредило то обстоятельство, что, слишком занявшись изучением вещества, она пренебрегла изучением силы, – сказал мне Бюэ. – И слишком часто терапевтика, не влияя на болезнь, только вредит больному.
Мы – подобны лире; если струны ослабеют, аккорд становится фальшивым, и мы страдаем. Значит, чтобы болезнь повиновалась нам, нужно действовать на силу, нужно возвратить жизни ее правильный ритм.
Существует только одно здоровье, одна болезнь и одно лекарство, как говорил Месмер. И – странная вещь! – не нужно искать слишком далеко этот ключ, которым заводится человеческая машина, и, чтобы найти его, вовсе не необходимо быть ученым. Всякий человек носит его с собой – нужно только хотеть и действовать. Наши руки, дыхание, даже предметы, насыщенные нашей энергией, могут принести больному успокоение, а часто и выздоровление. Пользуясь в течение тридцати лет этим методом, я вылечивал застарелые болезни печени, гнойные опухоли, суставные ревматизмы, безнадежные параличи, круп, острое малокровие, один случай рака…
Вы удивляетесь, что моему лечению поддавались органические болезни. В этом-то и заключается разница между магнетизмом и гипнотизмом. Гипнотизм овладевает мозгом, утомляя его, отстраняет его от сознательной жизни, автоматизирует и пользуется таким нарушением равновесия, чтобы вдохнуть волю гипнотизера в мозговые клеточки, где воля загипнотизированного субъекта уже не имеет влияния. Но я избегаю даже усыпления; я действую на солнечное сплетение и, далее, на ганглионарную систему, которая, пробуждаясь мало-помалу и восстанавливая весь организм, несет мозгу возрождающую силу. Таким образом, ничья свобода и сознательность не нарушаются; напротив, человек может, благодаря магнетизму, приобрести еще неведомый ему дар ясновидения; концентрация мыслей и душевных переживаний приводит к внезапному расцвету высших свойств духа».