Если верить школе Сальпетриера, то явления дьявольской мистики также имеют своей причиной болезненное состояние. В местной анестезии эта школа видит «коготь дьявола» – тот стигмат, благодаря которому было сожжено столько колдуний. Конвульсивные выгибы всего тела, рука с судорожно торчащими тремя пальцами, горло, сжатое удушающим клубком, – все эти признаки старинной одержимости с этой точки зрения являются патологическими симптомами. Речи одержимых представляются, таким образом, результатом кошмара; инкубы и суккубы, эти демоны-мучители монастырей, также являются истерическими иллюзиями.
По этому поводу нам приводят бредни сумасшедших женщин, которые по утрам рассказывали, что Шарко или другой врач приходили сквозь стену, чтобы их целовать… Но Сальпетриер мне представляется, главным образом, опытным полем или чем-то вроде театра, где разыгрывались старинные конвульсивные драмы Средних веков.
Между тем нет ли разницы между живой действительностью и этими сценическими суррогатами? Шарко дал нам спектакль сатанизма. Он только доказал таким образом, что сатанизм был и остается страшным и действительным явлением, которое может быть воспроизведено искусственно и сыграно бессознательными комедиантами.
Впрочем, в последние годы своей жизни авторитетный учитель, казалось, несколько поколебался в своем отрицании. Я припоминаю одну его статью, озаглавленную: «Вера, которая исцеляет». В этой статье, в согласии со всеми религиями, Шарко видел причину чуда не в гипнозе, внушении или истерии, а в вере.
Вера – это та великая сила, которая всегда будет ускользать от научного исследования и действием которой, несмотря на самые авторитетные наблюдения, святая Тереза или святой Франциск столь же отличаются от истеричных больных, как гениальный человек отличается от идиота или сумасшедшего.
Призраки живых
До сих пор мы говорили об ученых материалистической, или, как говорят теперь, «механической» школы, которые, стоя на границе потустороннего мира, тем не менее отрицают его существование. Обратимся теперь к тем, кто, обладая не меньшими знаниями, испытывают симпатию к бедной, гонимой Психее и в ней надеются найти разгадку всех тайн.
Заметим прежде всего, что Париж – это тигель безжалостного анализа, где быстро разоблачается недобросовестность, где многие медиумы, занявшиеся прибыльной профессией фокусников-шарлатанов, потеряли свою репутацию. В Париже не удавались колоссальные явления, происходившие в других больших городах Европы – в особенности в Лондоне. В английских туманах три года жил призрак – Кети Кинг; его видели сотни людей и сам знаменитый Вильям Крукс… И этот призрак оказался очень подозрительным ввиду неоднократных обманов со стороны вызывавшего его медиума – обманов, которые были лично мною констатированы! Не нужно забывать и таинственного жителя Востока, Абдуллу, при посредстве медиума Эглингтона являвшегося профессору Аксакову – человеку чрезвычайно мягкого характера, но слишком доверчивому и не способному контролировать феномены по причине слишком утомленного зрения. В Москве, Петербурге, Вене, Варшаве, Мюнхене, Неаполе, Милане и различных городах Америки до сих пор еще вспоминают об этих странных личностях – медиумах, творящих в наши дни чудеса, связывающих, по их словам, воедино жизнь и смерть и делающих невидимое ощутимым. Им удалось найти ученых, ставших изучать их явления, и, если оставить в стороне их обманы, им удалось расширить познаваемую область души; они доказали, что не всегда тщетны обетования религий, что возможно освобождение из тюрьмы чувств и материи; они обратили внимание критики и анализа на того забытого ангела, который скрывается за нашими нервами. В лабораториях мелькнуло живое, трепещущее крыло Психеи – хотя только на одно мгновение…
Нужно ли упоминать Цолльнера, считавшего, что ему удалось констатировать прохождение твердых тел сквозь другие твердые тела, Лантона, получившего парафиновые слепки с нематериальных рук и ног, доктора Жибье, Роберта Лель Оуэна, А. Р. Уоллеса? В европейской печати особенно прошумели имена Чезаре Ломброзо, Карла дю Преля, Джованни Скиапарелли, Шарля Рише, которые в Милане, при помощи медиума Евзапии Паладино, видели перемещение предметов без прикосновения, испытывали прикосновения невидимых рук и познакомились даже с изумительным феноменом «левитации», когда медиума, находящегося в трансе, поместили на чашку римских весов (но ведь этому инструменту не следует доверяться, спросите любую марсельскую или неаполитанскую торговку), ничего не сбрасывая с чашки, и вес его уменьшился на восемь килограммов.