Человек за стойкой выдал ему расписку в получении пакета. А еще говорят, что британцы без ума от домашних животных, подумал он.
Жаль, идея Старому Ходжу пришла, когда незнакомец уже ушел. Ясное дело, если швейная машинка не утонула, значит, под ней что-то есть. Разумеется, он проверит.
Необычное, говоришь?! Ха! Ну, тогда припасай кошелек.
В пять тридцать вечера он пошел в «Барочник» и попытался дозвониться по номеру, указанному на карточке. Ответа не последовало.
— Кому ты звонишь, Старый Ходж? — спросил хозяин паба. — Новой подружке?
Старый Ходж бросил трубку.
— Просто налей мне пинту некрепкого, приятель. И держи себя...
Глава шестая
На следующее утро Фину удалось поймать Джервейса Хайда, отиравшегося в ИПИ. Институт Прогрессивного Искусства занимал большой, удобный викторианский особняк рядом с музеем мадам Тюссо. Внешне здание напоминало очередную больницу или казенное учреждение, только двери его были открыты и никем не охранялись. Вместо швейцара посетителя встречало объявление о действующих экспозициях:
Структурированная среда обитания
Концептуальное единство
Антитехнократизм в болгарском дизайне
Альтернативизм Альбиона
Фин зашел внутрь. Эффект государственного учреждения стал еще сильнее: секретарши гремели в коридорах, таская горы трафаретной печати, телефонные звонки и стук пишущих машинок доносились из дальних кабинетов, небольшая группа растерянных посетителей скопилась в центре вестибюля, изучая рекламу различных выставок. Фин проследовал по стрелке в направлении к «Структурированной среде обитания» и вошел в узкий тоннель, обмотанный серебряным поливинилхлоридом.
Он очутился в буфете, забитом под завязку. Люди потягивали кофе, не замечая, что сидели в окружении гигантских фотографий покойных кинозвезд. Новая стрелка увлекла его за собой в другой коридор, который вскоре превратился в разветвленный лабиринт. Вдоль одного из проходов стены были одеты в трафаретные футболки, длинную и инвариантную коллекцию из Скандинавии. Он повернул за угол и оказался в галерее болгарского дизайна, представленного, в основном, моделями сумок. Только сейчас он понял, что попал вовсе не в Структурированную Среду Обитания, которую искал, а в Концептуальное Единство, и прямо перед ним возникла дверь, декорированная мимеографическим{35} воззванием и кучкой перьев. Он прочитал:
Моя деятельность как художника, занимающегося движением посредством взаимодействия статической структуры и динамики, была связана с неизбежным развитием через разнообразные мулыпиаспектные структуры/модели и исследованием в рамках изменяющейся биоэнергетической формы выражения. В настоящее время моя задача — объединить в творческом, неэксплуататорском драматическом контексте партнерские усилия людей, работающих в различных областях совместного творчества. Мы индивидуумы, но говорим в один голос, в радикально новом и расширяющемся КОНЦЕПТУАЛЬНОМ ЕДИНСТВЕ.
Джервейс Хайд.
Когда Фин открыл дверь, послышался звук фагота. Он заглянул внутрь.
Комната, такая же просторная и глубокая, как телевизионная студия, была почти полностью погружена в темноту. Сперва Фин различал только освещенного фаготиста, сидящего в больничной коляске посреди возвышающейся сцены. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел другие фигуры.
Человек с гигантской бесформенной головой, держа косу, смутно вырисовывался в углу сцены. Двое стояли рядом на подмостках. Еще один извивался в черном мешке у ног играющего фаготиста.
Затем свет включился. Бесформенная голова оказалась сделанной из папье-маше с клоунским лицом. Девушка на подмостках притворялась брошенной за решетку, а юноша в обезьяньей маске делал вид, что угрожает ей. Наверху еще одна девица сидела в подвешенном полумесяце и очень энергично, хотя, скорее всего, этого не было прописано в сценарии, ковырялась в носу.
Внезапно свет упал на Фина. Обезьянья Маска повернулась к нему.
— Просто позвольте этому состояться! Вы тоже часть сего!
— Ну, на самом деле я ищу Джервейса Хайда. Он здесь?
Девушка на подмостках начала стенать, импровизируя: «Хайд. Зри. Укрытие. Смотри. Зри место, где бы спрятаться, лицо, чтобы укрыться, удариться, Джервейс, в бега».
— Давайте присоединяйтесь, — произнесла Обезьянья Маска.