Записная книжка тут же захлопнулась со звуком ружейного выстрела.
— Никто не давал вам права подсматривать.
— Ну что вы, майор, в самом деле. Все мы знаем о вашей всепоглощающей страсти к шпионам, секретным кодам и романам Эрика Эмблера.
— Это не имеет никакого отношения к беллетристике. — Майор огляделся по сторонам в поисках лишних ушей. — Это делается в интересах государства.
— Серьезно? Почему же вы не хотите посвятить меня в это?
— Можете улыбаться сколько угодно, но вышло так, что я работаю над списком потенциальных иностранных агентов в Лондоне. Красных агентов. Выходцев из Восточной Европы. Так называемых «беженцев».
— Боюсь, я не улавливаю. Вы связаны с Секретной Службой? МИ13{6} или как они там называются?
— Нет, я работаю один. Пока. Но когда Британия одумается и объединит силы с Германией, мои услуги будут весьма востребованы.
— Объединит силы с... Чушь!
Но несмотря на все протесты майор продолжал излагать свои бредовые фантазии по поводу устройства новой англо-германской Европы. Сам он не был нацистам, но только потому, что считал эту философию слишком «иностранной». Любое иностранное было подозрительным, особенно коммунистическое, считал майор.
— Если я слышу в ресторане, что человек заказывает бефстроганов, я прошу официанта узнать его фамилию. И если фамилия иностранная, — не удивляйтесь, в большинстве случаев так и получается, — она в моей записной книжке. Для дальнейшего использования.
— Но наверняка...
— Не только иностранцы, конечно. Художники. Люди богемного образа мыслей, как наш друг Хайд. Красные, большей частью. Эти делают все возможное, чтобы подорвать наши моральные устои, нашу твердость. Они в моей записной книжке. Для дальнейшего использования.
Сэр Тони с немалым удивлением обнаружил за трезвой и респектабельной наружностью опасного сумасшедшего. Возможно, еще не совсем опасного, ибо безумие пока ограничивалось только записной книжкой. Но да поможет нам Господь, подумал сэр Тони, если такие, как майор Стоукс, когда-нибудь дорвутся до власти. Мы все, вероятно, у него под колпаком. Не пропустит ни одной случайной фразы. Поди, возомнил себя шпионом в логове врага.
Фрэнк Дэнби, полная противоположность, вероятно, считает, что находится в кругу друзей, но это далеко не так. Молодой, грубый, вспыльчивый полицейский, которому место скорее у клетки с буйными пьяницами, нежели в клубе логиков.
Сэр Тони посмотрел на него. Даже здесь Дэнби не мог расслабиться, словно готовился к условному захвату. Одна тяжелая рука крепко обхватила стакан, другая, согнутая в локте, сжалась в кулак. Казалось, в уголке его рта навсегда застряла «Вудбайн»{7}, от дыма которой он щурился, что делало его похожим на ищейку, рыскающую по комнате в поисках жертвы.
Интерес Дэнби к убийству был столь же отталкивающим. Его восхищали сообщения об убийствах из дробовика. В который раз он рассказывал членам клуба одну и ту же историю о самоубийстве в Лаймхаусе, о том, как он видел повешенного, который был китайцем и профессиональным карточным игроком. Дэнби смаковал каждую деталь в описании тела. Из детективов он читал только «крутые», американские, с морем крови и насилия. У нынешнего его фаворита, правда, британского розлива, «Нет орхидей для мисс Блэндиш» сэр Тони насчитал двадцать одно убийство, двадцать четыре избиения и одно изнасилование.
Дэнби попал в Разгадчики лишь потому, что считался опытным полицейским- детективом. Теперь, конечно, все знали, что он соврал — он был обычным, как говорят американцы, «тупым копом» или «тяжелым клиентом». Он изо всех сил старался не угодить членам клубами, особенно сэру Тони. Его поведение заставило баронета почти уверовать в то, что классовые барьеры не так уж плохи. В итоге сэр Тони спросил его, не собирается ли он покинуть клуб, на что услышал ответ:
— Только после вас.
— Что вы имеете в виду?
— Вы же великий сыщик в кресле. Придумайте что-нибудь.
Нет, Дэнби это пустой номер, и сэр Тони отказался от него. Его настоящие чаяния о будущем клуба были связаны с молодыми членами, хотя они, должно быть, считали его замшелой окаменелостью. Особенно Дерек Портман.
Портман был тощим, прыщавым клерком-стажером в адвокатской фирме, проще говоря, находился на подхвате. Помимо оттачивания своего и без того острого интеллекта на юридических коллизиях в романах о Перри Мейсоне, он с наслаждением упражнялся во вскрытии правовой подоплеки в других детективных романах об убийствах. Ему нравилось разбирать «идеальные» преступления, когда бдительная защита опровергает доводы обвинения, дабы убийца мог избежать наказания.