Глава седьмая
Старший инспектор Гейлорд не отрывал взгляда от своего стола.
— Стул, Фин. Продолжаете тратить время полиции, не так ли? — Он открыл папку и начал читать, делая пометки. Фин сидел и молчал до тех пор, пока он не закончил.
— Я не думаю, что трачу время полиции, уже нет. Видите ли, Разгадчиков поразила... чума тайн.
Гейлорд посмотрел на него. Американец вырядился в костюм палевого цвета, надел желтые детские перчатки и гольфы поверх туфель из лакированной кожи. Туфли, как и галстук широкого кроя, хомбург{37} и трость, были фиолетовыми с оттенком коричневого.
— Фин, скажите мне только одну вещь. У кого, черт возьми, вы одеваетесь?
— Понравился костюм?
— Нет, я хочу арестовать ублюдка за мошенничество. Господи, вы выглядите как шафер на свадьбе сутенера.
Фин пожал плечами.
— Всякий раз, когда я собираюсь вам что-то сказать, вы лезете со своим грубым полицейским стёбом. Как говорят у нас в борделе —у меня есть информация.
— Подождите, мы сможем сэкономить массу времени, если я кое-что скажу первым. — Гейлорд закрыл папку и открыл другую. — У меня есть отчет о результатах вскрытия Эдгара Стоукса. Смерть наступила по естественным причинам: сердечный приступ. Смерть, вероятно, имела место между десятью часами вечера и двумя часами ночи. Я должен спросить вас, видели ли вы кого-нибудь входящим в дом в это время.
— Нет.
— В любом случае это несущественно. Что мы имеем? В общих чертах картина представляется следующей: старик пошел в туалет, у него прихватило сердце, он не смог подняться за лекарством и умер.
— Хорошо. Что с ногтями?
— Вся кровь под ними его собственная. Видимо, умирая, он царапал стены, сломал ногти, пошла кровь.
— А краска?
Гейлорд прочистил горло.
— Хм, под ногтями краски нет.
— Нет совсем?
— Нет. Фин, я не вижу необходимости придавать этому какое-то особенное значение, учитывая все остальное. Вы хотите на этом построить дело?
Сыщик стянул одну из своих перчаток и зажег сигарету.
— Инспектор, не правда ли, немного смахивает на собаку Холмса, которая не лаяла? Я имею в виду, крошечное помещение было полностью усыпано сухой, облупившейся краской. Похоже, старик в предсмертной агонии сбивал ее со стен, но как объяснить, что под ногтями не оказалось ни одной мало-мальской частицы? Как мне кажется, естественно спросить: кого или чего он царапал?
— Видимо, сам унитаз. — Гейлорд порылся в папке. — Нет, на унитазе крови не обнаружено. Но, послушайте, Фин, такое не редкость. У меня сотни необычных случаев, когда что-то не совсем понятно. Большинство из них ничем не заканчивается.
— Мне все еще не дает покоя письмо.
— Тогда вашему беспокойству пришел конец. — Гейлорд выудил из нижнего ящика своего стола конверт из плотной манильской бумаги. — Мальчики из министерства обороны переправили его нам с язвительными комментариями. Оставьте расписку, и он ваш. Только пообещайте, что не вернете его назад, хорошо?
— Спасибо. Но, безусловно, вы захотите вернуть его назад. В качестве доказательства в суде по делу об убийстве.
— Я очень сомневаюсь в этом, Фин. Серьезно — очень сомневаюсь. Вы что-то еще хотели сообщить мне, кроме этой ничего незначащей информации?
— Я нашел обезглавленного кота в его саду.
— Еще одно убийство? Есть какие-нибудь улики? Признаки борьбы? Или, может быть, у жертвы вышла ссора с другим котом на публике? — Сарказм Гейлорда оправдывал его фамилию, поскольку он в буквальном смысле начал показывать зубы{38}. — Или котяра собирался изменить завещание, исключив из него конкретное потомство?
Фин подождал, когда он закончит.
— Я проверил кота на наличие яда. Его там не было.
— А кто сказал, что он там был? Фин, порой мне кажется, что вы...
— Мисс Фараон сказала, что был. Кажется, майор сам сообщил ей об этом.
— Значит, она ослышалась. Спросите ее, не меня. Мне иногда приходится здесь работать.
— Я также взял на себя труд осмотреть разбитую посуду в коробке на кухне майора. До недавнего времени это была коллекция коронационных чашек.
— Значит, он убил своего кота и разбил чашки. Или еще кто-то.
— Кто-то, но не майор. Инспектор, никто не убивает своего питомца, а потом хоронит его, отмечая могилу. Никто не разбивает свою коллекцию, затем собирает осколки и хранит их. Во всех отношениях поведение майора полностью соответствовало его словам, когда он говорил, что его жестоко преследуют.