Выбрать главу

Невидимый Принц приметил внизу замок и почувствовал восхитительную радость, которая ему предвещала, что сие было пребывание Розалии. Сия первая была радость, которую он почувствовал после ее похищения. Он пришел к воротам сего замка, которые сделаны из агата, и прошел три двора, которые окружены были широкими каналами, наполненными чистой и прозрачной водой. Берега обнесены все решеткой весьма высокой, блестящей рубином. Птицы редкие ходили по берегам каналов, другие сидели на решетке, а прочие на кровле, которая была сделана вся из черного стекла архитектуры великолепной. Галерея, окруженная изумрудными пилястрами, провождала в сады, представляющие зелень и фонтаны удивительной красоты. Подлинно, место сие чудно. Гряды, насажденные цветами с совершенным искусством, наполняли воздух благовонием и приятнейшими духами.

Великолепие сего места, где натура и искусство, казалось, истощены, не останавливало нигде невидимого Принца. Он ни о чем не думал, как о Принцессе, и ничего не искал, кроме нее, но не нашел в сем замке. Бесполезно он переходил все кабинеты, тщетно перебегал все сады. Ему не осталось уже более видеть, как одну рощицу. Он вошел с трепетом в аллею, которая была украшена статуями. Все статуи одна от другой отделялись порогами. Сия аллея провождала в залу, окруженную померанцевыми деревьями, высочайшими, нежели каштановые. В углах сей аллеи находились четыре особливые комнаты. В первой не нашел ничего он, кроме золотой змеи, из коей пасти, глаз и ушей происходил свет, кажется, помрачающий солнце. Во второй среди изумрудного бассейна виден был Эол, окруженный ветрами, которые сделались для того, чтобы осушить наводненную землю стремительным дождем. В третьей посреди топазового бассейна воздвигнут камень белого мрамора, из которого происходил водомет чрезмерной величины.

Внизу сего камня видна плачущая Ариадна, которой из очей текли слезы столь натурально, что если б несколько вздохов им последовало, то бы можно их почесть истинными. Ему не осталось больше видеть, как один кабинет, в котором бассейн рубиновый и статуи черного мрамора. Тут видно Мемнона простертого, а внизу находились трофеи, изъявляющие печаль о смерти. Из сей статуи выходили множество водометов.

Какое было смущение и радость невидимого Принца, как он нашел Розалию; но также, какие были последования ужасного отчаяния, как вдруг увидел он Принца духов, стоящего пред нею на коленях. «Простите вы мне преступление, — говорил он ей, — которого причиною есть любовь? Ах! вы бы мне охотно простили, если бы, что есть любовь, знали». «Нет, — отвечала Розалия, — вы меня унесли от моего родителя. Все ваше великолепие, которое вы представляете моим глазам, все ваше могущество и вся ваша любовь никогда не могут утешить. Поди, жестокий, и не надейся от меня впредь ничего, кроме ненависти и презрения». Он тотчас встал и пошел скорыми шагами, а она возвратилась в свое жилище.

Невидимый Принц ей последовал и боялся, чтоб смущение, в котором он был, его не открыло, видя Розалию, то решился тут лучше тайно проводить ночь. Принцесса во всю ночь была в печали о своем плене. Сие подало случай невидимому Принцу написать стихи, которые Принцесса, проснувшись, нашла на краю своей кровати:

Чувствительней меня ничто не поражает, Как видеть то, что вас любовник обожает.

Принцесса не сомневалась ни одной минуты, чтоб то не был Принц духов, который написал сии стихи для узнания ее чувствия; однако, она их посмотрела и почувствовала тайное удовольствие их читать.

Невидимый Принц остался там жить, а Принц духов улетел, чтоб быть с братьями у волшебницы, своей матери, которая их собирала каждый год.

Невидимый Принц ни о чем более не сомневался, но искал способа освободить Розалию. Он хотел узнать сердце Принцессы, и хотел увериться в отвращении, которое она имела к Принцу духов.

В один день, как Розалия, будучи в своем кабинете, рассуждала, то нечаянно увидела вышедшее перо из чернильницы само чрез себя, которая стояла на ее столе, и писало на месте белой бумаги. Она не могла видеть руки, которая его водила, для того, что она была невидимого Принца. Сие чудо весьма ее удивило. Наконец, как перо перестало писать, любопытство принудило ее встать и прочитать сие письмо. Она нашла следующие стихи: