Чтобы лучше понять, представь себя двухмерным созданием, как на ваших картинах. Теперь вообрази, что тебя вынули из рамы и поместили в то, что мы называем «реальным миром». И прости, что прибегаю к столь явной выдумке.
Ты увидишь лишь срезы трехмерных вещей. Скажем, эта Лумина будет для тебя чередой овалов, сперва маленьких, потом все больше, затем они вновь начнут уменьшаться.
Соответственно и ты, считающий себя трехмерным, видишь эльяров не такими, какие мы есть.
Вольф сморгнул, хотел было спросить.
— Нет. Сосредоточься на том, что сейчас важнее, — сказал Джадера. — Смотри, но помни: это — сплошной обман, в лучшем случае — намек.
Он вернулся к двери, коснулся стены в нескольких местах.
— Теперь, если хочешь, можешь смотреть.
С этими словами он вышел из комнаты. Дверь за ним затворилась.
«Дыши… дыши…»
Джошуа поднял ладони, свел большие и указательные пальцы на высоте лица.
«Zai… прими все… впитай вселенную…»
Пальцы его рефлекторно переплелись.
«Свод объемлет тебя… вбери ku… все — в одном…»
Он был как бы в огромной пещере, стены сочились влагой. Их озаряло неведомое свечение.
Миллиарды ног протоптали в камне широкую ровную тропу.
Спереди доносился гул.
Вольф вступил на тропу. Гул усилился.
В темноте виднелась стена, а в ней — огромная дверь.
Таких он еще не видел — темная, каменная, в черных, как бы обсидиановых, прожилках. Вокруг были высечены символы и письмена, как решил Вольф — древнеэльярские. Похоже, она открывалась в обе стороны, сверху и снизу.
Жужжание нарастало.
Вольф коснулся двери. Она была теплой.
Камень задрожал, сделался прозрачным, и Вольф очутился в пустоте. Перед ним была россыпь красных гигантов, еще больше белых карликов и еще больше темных, выгоревших черных карликов. Вдалеке сияли белым светом две сверхновые.
Пока он смотрел, один огонек моргнул, погас. На месте сверхновой возникла горстка нейтронных звезд, превращающихся в коллапсары.
Вселенная сжималась, давая синее смещение, умирала, чтобы возродиться, как феникс.
Существо по имени Вольф увидело нечто странное.
Межзвездное пространство было не черным — его заполняли мириады крохотных красных точек. Они пульсировали, но не давали света.
Вольфа передернуло от страха — точки были живые, они несли смерть.
Он заставил себя приблизиться.
Боль пронзила его, словно он вступил в огромный, незримый костер.
Он не успел ни вскрикнуть, ни шевельнуться, как обнаружил, что стоит в боевой стойке по другую сторону портала, в комнате с волнистым полом.
Перед ним горели Лумины — не обычным многоцветьем, но сплошной краснотой, той самой, что Вольф видел в другой вселенной. Потом они погасли и превратились в неказистые серые камни.
«Дыши… дыши…»
Вошел Джадера.
— Ты видел.
Это был не вопрос, а утверждение. Вольф встал и поклонился Луминам — ему показалось, что так будет правильно.
— Да. Вы пришли из этой вселенной?
— Верно. Полагаю, ты видел что-то вроде врат, дверь?
— Да.
— Это щель в пространстве-времени, которую мы создали, чтобы уйти сюда. Из-за того, что ее нельзя запечатать, мы, Стражи, назначены смотреть, не проникнет ли в нее наш старинный враг. Ты видел его?
— Я видел меж звезд, в космосе, нечто, показавшееся мне красным. Оно целиком заполняло промежутки между ближайшими, а дальше, к краям галактики, становилось более редким.
— Это оно.
— Что это такое?
— Опять-таки напомню тебе, что у нас нет слов для его описания. Ни в моем языке, ни в вашем.
— Не знаю почему, — медленно сказал Вольф, — но оно напомнило мне то, что мы называем «вирус».
— Я знаю этот термин. Только этот «вирус» проникает во все — от маленьких живых существ до планет и пространства между ними. Быть может, он заражает саму ткань космоса. Все, к чему прикоснулся враг, становится иным. Живое перестает быть живым, во всяком случае в привычном нам смысле. Неодушевленное становится частью этого существа — самые частицы меняются по образу его составляющих.
Если хочешь, зови его «вирусом». Это и единая суть, и множество. Оно напоминает ваши микроорганизмы еще по двум признакам: оно поглощает все и постоянно растет, распространяется.
— Я видел лишь одну галактику. Что с остальными в вашей вселенной?
— Полагаю, сейчас «заражены» и они, поскольку в последнее время мы чувствуем: враг ищет новые территории.