Вот только было бы неплохо оказаться к этому хотя бы минимально готовым. А не стоять, как дебил, изображая столб и с трудом выдавливая из себя банальное:
— Привет.
Когда на самом деле захотелось утащить ее в свою комнату. Стащить с нее эти джинсы, толстовку — нихуя ж не видно под ними. Узнать, какое на ней белье. Содрать и его. И дышать ею, любить несколько часов подряд во всех позах. Как она пахнет, интересно? Точно чем-то сладким...
Мои размышления прервала Елена Викторовна:
— Матвей, может, вы расскажете Оливии, как будет проходить практика?
Ох уж эти люди. Похоже, Миронова вообще ничего не почувствовала: ни напряжения в воздухе, ни внезапного электричества, возникшего в крошечном пространстве кабинета.
Даже если бы я был способен на связный диалог, то в душе не ебал, как именно будет осуществляться практика. А эта... как ее там, Оливка?... еще и нижнюю губу закусила так сексуально, что крупицы разума окончательно переместились в область штанов.
Мне повезло: моя омега вскочила со стула и пробормотала:
— Мне надо на медосмотр... — и добавила неуверенно, словно оправдываясь: — Я... я должна это сделать, чтобы меня допустили к практике.
Почему эта крошка была такой пугливой? Что ее так устрашило? Неужели я?
Большинство альф выглядели гигантами по сравнению с хрупкими омегами и людьми. Но я был не самым большим и грозным из них.
Правда, реакция на встречу со своим альфой — или омегой — у каждого была своя. Этот закон я хорошо усвоил на занятиях.
Я никогда не увлекался всеми этими разговорами о поиске истинного. Такие истории волновали омег, известные же мне альфы вообще об этом не думали. Некоторые из них трахали все, что движется. Удивительно, но многие омеги не особо дорожили своей невинностью, несмотря на то, какую ценность она имела в обществе.
Но все изменилось. Внутри меня проснулась звериная сила: потянуло к этой Оливии так, что без вариантов. Раньше я ни хрена подобного не испытывал. Может, и был кому-то нужен, да я никого не хотел видеть рядом дольше, чем на одну ночь. Но эта омега перевернула все с ног на голову, и я пока не понимал, что с этим делать.
Очнувшись, я осознал, что моей омеги уже и след простыл. Видать, убежала на свой медосмотр.
Что за хрень?! Остался стоять как придурок и пялиться на стул, где только что сидела моя истинная. Такое поведение было не про меня. Обычно я не тормозил и всегда реагировал мгновенно. Но сейчас что-то пошло не так.
— Разволновалась — экзамены, практика, уж прости ее, Матвей, — развела руками Елена Викторовна, так ничего и не поняв. — Принес документы?
Дальше все прошло как в тумане. Я отдал доки, автоматически ответил на какие-то вопросы, начал заполнять анкету. Время шло быстро, потому что мысли заняты совсем другим.
Из моей головы никак не выходили жаркие картинки, как я беру свою омегу на столе, у окна, на полу. И кругом бумаги, бумаги, бумаги... Прямо как теперь, когда я вносил данные в стандартный опросник — как будто за год у меня могли появиться новые аллергии. Хотя всякое бывает, наверное...
Слава яйцам — моим, конечно, — медосмотр у меня уже был пройден. Так что от Мироновой я сразу отправился в свою комнату. Упал на кровать и задумался. Крепко.
Вся эта ситуация сильно выбила из колеи. Знал же на подкорке, что когда-нибудь встречу истинную, но все равно не ожидал почему-то.
Уверен был, что все эти чувства обусловлены гормонами, а внутри при этом наверняка ощущается пустота. А тут — бам! Эта маленькая омега реально зацепила, не оставила шансов на сопротивление.
Тут в комнату ввалился Стас, мой сосед. Друзьями мы не были — так, приятелями. Он сел на кресло у окна, закурил, несмотря на запрет делать это в общежитии.
— Уже разобрался с Мироновой? — лениво поинтересовался он.
— Ага, — бросил я коротко. Общаться о предстоящей практике совершенно не хотелось, особенно обсуждать свою подопечную. Стас обожал расспрашивать обо всяких пикантных подробностях, но последнее, чем я собирался с ним делиться — моя омега.
— Ну, давай, рассказывай, — он выпустил кольцо дыма и лукаво посмотрел на меня. — Что там у тебя произошло? Истинную нашел?
Тут я конкретно прихуел.
— Ты о чем?
— Ты фонишь, брат, — ухмыльнулся Стас. — Знакомо мне это состояние.
Сам Стас, несмотря на его циничный настрой, уже давно встретил свою истинную.
Я махнул рукой, чтобы он заткнулся.
— Не знаю. Я ж впервые ее увидел. Пока сложно что-то сказать.
Сказать я бы мог многое. Но точно не ему. Себе — и то с трудом.
Стас смерил меня презрительным взглядом.
— Бля, все же просто, — пренебрежительно заявил он. — Есть альфа, есть омега. Нашел — бери и пользуйся.