Сена быстро повернула голову и уставилась на меня так, словно впервые увидела. Мне стало неловко, я смущенно улыбнулась и помахала им. Когда Сена как-то странно взглянула на меня, я вновь почувствовала себя очень маленькой.
Я хочу еще раз подчеркнуть: я совсем не маленькая. Просто все вокруг меня, включая Сену, слишком высокие!
– Привет! – сказала Сена, улыбаясь.
Она снова смотрела на Динчера, и у меня возникло ощущение, что я тут лишняя: двое знакомых неожиданно встретились, а мне давно пора идти.
– Спокойной ночи! – крикнула я, стараясь говорить громко, но прозвучало это едва слышно.
Динчер перевел взгляд на меня. Его губы были плотно сжаты, и по выражению его лица я поняла, что ему неловко из-за того, что приходится общаться с этой рыжеволосой девушкой. Но вполне возможно, что это уловки моего разума, стремящегося заставить меня чувствовать себя лучше.
– Спокойной ночи, – ответил Динчер, а Сена не ответила.
Он робко поднял руку. Я попыталась улыбнуться, но не смогла. Я вошла в подъезд, надеясь, что к тому времени, как я выгляну в окно, Динчер уйдет. Чтобы не видеть их вместе, я поднялась на третий этаж пешком. Войдя к себе, я медленно повернула ключ в замке и осторожно поставила туфли на полку. Однако когда я подошла к окну, то обнаружила, что они все еще болтают. Подъехало такси. Динчер открыл дверцу, Сена села, и он захлопнул дверь. Мне хотелось, чтобы на этом все закончилось. Динчер не должен был обходить такси и садиться рядом с Сеной. Но он это сделал. Я наблюдала за ними из окна.
Думаю, реальная жизнь состоит не из милых бесед и волнующих первых поцелуев на пороге, как в романах. Я, будучи человеком, что выбирает на рынках самые свежие овощи и роется в магазинах в поисках самой лучшей одежды из натурального хлопка, впервые в жизни захотела чего-то поддельного. Я бы хотела, чтобы любовь была такой же нереально-идеальной, как в романах.
Глава 4
Любовь находит любые оправдания
«Подруга». В тот вечер Динчер так представил меня Сене. Я, конечно, не имела права осуждать его за это, ведь мы все равно никем не были друг для друга, но после тех нескольких комплиментов, сказанных им, где-то в дальнем уголке моего сознания поселилась мысль, что мы могли быть больше чем просто друзья. И я не могла винить его в этом, потому что, судя по всему, он так общался со всеми. Должно быть, наш разговор имел какое-то особенное значение только для меня. Возможно, это было связано с романтикой, которая повсюду чудилась моей писательской голове.
Прежде всего, я понимала, что наши отношения не должны становиться серьезными, потому что так будет безопаснее для нас обоих. Я не хотела еще одной душевной боли, мне хватало той, что я уже пережила, тем более что на этот раз может пострадать не только мое сердце, но и сердце другого человека.
Прошло десять часов
Для такого нетерпеливого человека, как я, это приличный кусок времени. Если бы вчера я не встретила Сену, то с утра бы нагуглила и стала совершать нелепые ритуалы, чтобы Динчер позвонил мне как можно скорее. Наверное, я даже купила бы ремешок для телефона и повесила его на шею, убедившись, что он водонепроницаемый, потому что, скорее всего, я брала бы его с собой даже в душ. Если бы он не позвонил мне до конца дня, я бы упала в кровать с телефоном в руке, с его именем на экране и застыла бы в нерешительности, нажимать кнопку вызова или нет. Но все эти десять часов я пребывала в каком-то оцепенении и ничего не могла с собой поделать. Потому что вчера я увидела, что он был так же мил и добр с другой девушкой. Я знала, что не имею права ревновать, но дулась и смотрела на свой телефон, как на врага. Я заставляла себя уснуть, но тут же просыпалась, чтобы взглянуть на него. Как могла я, еще недавно бегающая на свидания вслепую, так быстро влюбиться в него?
Когда кусочек хлеба с громким звуком выскочил из тостера, очень аккуратно, стараясь не обжечь пальцы, я взяла его и положила на тарелку. Сидя за столиком на кухне, я пыталась отвлечь себя запахом свежего тоста. Но даже шоколад, который я намазала на него, не смог заставить меня хоть немного порадоваться жизни.
Вздохнув, я положила тост на тарелку и откинулась на спинку деревянного стула. Не обращая внимания на доски, впивающиеся в мой позвоночник, я продолжала терять душевный покой. Собственно, все последнее время я только это и делала. Возможно, мне нравилось мучить себя, и мне потребовалось двадцать семь лет, чтобы наконец понять это. Конечно, я должна была встретиться с Динчером.
С другого конца квартиры донесся вибрирующий звук телефона, известившего о новом сообщении. Я была очень зависима от телефона, поэтому старалась держать его подальше, однако сигналы входящих сообщений возвращали меня к жизни. Это была мелочь по сравнению с другими моими причудами, но все же одна из тех вещей, о которых лучше бы никому не знать.