– Ад и дьявол! – выругался Дру. – Только глупец мог впутаться в такую интрижку!
Он вдруг понял, что его уроки обольщения обернулись против него же, И теперь жаждал наставлять ее в более тонком искусстве любви. Хотел, чтобы Розлин смело дотрагивалась до него, чтобы нежные руки ласкали его тело, утоляя чувственный голод.
Дру поморщился, чувствуя, как ноет натянувшая бриджи плоть. Невинная чаровница понятия не имела, как сильно возбудила его. Черт возьми, он хочет Розлин, как не хотел ни одну женщину до нее! Даже сейчас он не мог прогнать сладострастные мысли о ней, не мог не представлять ее здесь, совсем близко. Его воображение заходило все дальше: вот он раздевает ее, отбрасывает платье и обнажает изумительное тело, и кладет на диван.
Она выглядела безумно желанной. Золотистые волосы рассыпались по плечам рыжеватой гривой. Белоснежные бедра призывно раздвинуты…
В своих грезах он накрывал ее своим телом и вонзался глубоко и резко. И почти ощущал, насколько она тугая и теплая внутри, как крепко сжимает его плоть, как содрогается в экстазе…
Дру тряхнул головой и вскочил. Невозможно понять, почему Розлин вызывает в нем такой голод, но он не позволит вожделению к этой женщине властвовать над собой!
Все еще не находя себе места, он прошелся по библиотеке, но постоянно возвращался мыслями к Розлин. Она была крайне опасна для него, но не только из-за поразительно сильного влечения, которое пробудила в нем. Странно, как ей удалось так быстро и легко пробиться сквозь барьеры, которыми он так старательно себя окружал. Он никогда не мог заставить себя расслабиться рядом с молодой незамужней девушкой, если не считать Элинор, сестры Маркуса. Всегда был настороже, опасаясь матримониальной ловушки. Но с Розлин он мог быть самим собой. И это казалось вполне естественным. Как и его исступленное желание.
Но отдаться своим порывам было невозможно. Строго запрещено. Она не только находится под покровительством Маркуса, но он еще и обещал ей завоевать любовь другого мужчины.
Неожиданный укол ревности был таким болезненным, что Дру невольно нахмурился. Он не имеет права ревновать. И, по правде говоря, был готов помочь ей завоевать Хэвиленда, лишь бы мысли о ней перестали его терзать. Лишь бы она перестала населять его фантазии.
К сожалению, Хэвиленд пока что видит в ней скорее друга, чем возможную невесту. Розлин тоже пока еще не успела полюбить графа.
Гадая, возымеют ли успех ее усилия, Дру выглянул в окно, хотя за деревьями не было видно соседнего имения. Когда же она, наконец, вернется? Правда, ее нет всего минут десять, а осмотр дома наверняка займет довольно много времени.
Ругая себя за ребяческое поведение, он случайно глянул на подоконник, где Розлин оставила книгу. Дру подошел ближе, взглянул на заглавие и вскинул брови. Седьмой том «Парламентской истории Англии» Уильяма Коббета.
Поистине интригующий контраст между утонченной красотой и страстью к наукам!
Он всегда высоко ценил интеллект и образование. Маркус и Хит были его друзьями еще и потому, что не уступали Дру в уме и знаниях. В университете он считался одним из самых примерных студентов. А его библиотека в лондонском доме была еще обширнее этой. И вот теперь ему повезло найти женщину, чья жажда знаний была так же велика, как его собственная.
Вспомнив жалобу Розлин на то, что ей так и не позволили выучить греческий, Дру невольно ухмыльнулся. Да она не просто красивая пустышка! Прекрасно начитанна и хорошо образованна, да еще едва ли не умнее его самого!
Правда, он уже прочел все двенадцать томов «Истории» Коббета, которые успели выйти к этому времени, и даже заказал своему книготорговцу все остальные. Но сейчас уселся на место Розлин с седьмым томом, решив подождать ее возвращения.
Может, ей стоило родиться мужчиной? Хотя… тогда ее красота была бы навек для него потеряна. Красота, которую она даже не ценила по достоинству.
Глава 8
Почему я испытываю столь огорчительное влечение к одному мужчине, хотя знаю, что мне нужен совершенно другой?
Розлин вернулась домой час спустя, расстроенная и крайне недовольная собой. И, конечно, предпочла бы не встречаться с герцогом, но тот, как и обещал, ждал ее в библиотеке.
– Ну, как продвигается ваше обольщение? – спросил он, едва она появилась на пороге.
– Не так хорошо, как я надеялась, – буркнула она, тяжело опускаясь в кресло.
Арден встал и перебрался на диван.
– И это все, что вы можете сказать? Надеюсь, вы пытались применить наши советы?
– О, разумеется, – сухо усмехнулась Розлин. – Но я слишком конфузилась, чтобы чего-то добиться.
– Но вы, надеюсь, сумели коснуться Хэвиленда?
– Да.
Только ничего не получилось. Сначала она не могла набраться смелости как бы случайно дотронуться до Хэвиленда или хотя бы пофлиртовать с ним. Уж слишком неестественными казались ее движения. Только перед уходом она, передавая графу заметки относительно бала, коснулась его пальцев своими.
– И? – допытывался Арден.
– И ничего. – Розлин поморщилась. – Похоже, он совсем ничего ко мне не испытывает.
– Может, вы вели себя чересчур осмотрительно?
– Может быть, – ответила Розлин. Хотя скорее всего дело не в этом. Она вообще не добилась от Хэвиленда никакой реакции и, что неприятнее всего, не почувствовала, что между ними пролетела искра.
Но больше всего ее раздосадовало то обстоятельство, что все это время, пытаясь понравиться графу Хэвиленду, она думала о тех незабываемых ощущениях, которых так легко добился от нее герцог Арден всего одним лишь легким прикосновением!
– В следующий раз постарайтесь быть более откровенной, – посоветовал герцог.
– Возможно, что следующего раза не будет, – рассерженно процедила Розлин. – Мы уже обсудили все подробности будущего бала и определили, как расставить цветы, куда посадить музыкантов и где принимать приезжающих гостей.
– Тогда пригласите его завтра на чай или обед.
– Под каким предлогом, позвольте спросить?
– Уверен, вы что-нибудь придумаете. Скажите, что хотели бы побольше узнать о его семье, о тех спесивых родственниках, на которых он желает произвести впечатление. Или обсудите дальнейшие меры, которые можно принять против разбойника.
Розлин нахмурилась:
– Мы уже говорили об этом сегодня. Хэвиленд собирается выслать отряд вооруженных людей, патрулировать дороги во время бала, чтобы предотвратить все попытки ограбления. Возможно, разбойник побоится нападать на его гостей.
– Весьма похвально, что он позаботится о безопасности в этих местах, – одобрительно кивнул граф. – Сам я собираюсь вернуться в Лондон завтра, тем более что леди Фримантл уже полностью оправилась от своего испытания.
Розлин постаралась отрешиться от неприятных мыслей и ответила с вымученной улыбкой:
– Я снова хочу поблагодарить вас за то, что остались и успокоили ее. Так благородно с вашей стороны!
– Несомненно, – ухмыльнулся Арден. – Итак, что вы собираетесь предпринять насчет Хэвиленда? Уверены, что хотите продолжать свою кампанию по завоеванию мужа?
– Уверена, – упрямо проговорила она. Арден склонил голову набок:
– Но почему вы так стремитесь выйти замуж по любви? В наших кругах обычно довольствуются браком по расчету.
– Не хочу кончить так, как мои родители. Они были злейшими врагами, находившими удовольствие в том, чтобы как можно больнее ранить друг друга.
– Большинство светских браков ненамного лучше, – язвительно заметил Арден.
– Вы слишком циничны, ваша светлость.
– А ваши представления о любви слишком идеалистичны.
– Вы считаете, что любовь бывает только в сказках? – удивилась Розлин.
– А разве нет?