Он по-прежнему не прикасался к ней, опровергая все ее ожидания о насилии. Просто стоял рядом и наблюдал за тем, как вздымается ее грудь под черным платьем – знаком неповиновения ему, как будто то, что она надела на себя менее откровенный наряд, спасет ее от него. От него и ее собственных желаний.
Пожалуй, он даже был не против того, что она выбрала именно это платье. Стягивать его с ее тела будет гораздо интереснее, чем мало что прикрывающее неглиже. Своим упрямством она только разжигала его интерес. Ему нравилось скользить взглядом по ее ногам и бедрам, обтянутым шелковистой тканью и представлять то, что было под ней. Его невольно охватило предвкушение – тот особый вид удовольствия, которого не испытывал уже давно. Нет, не давно, а вероятно никогда вообще.
- Расслабься, - шепнул он Марине на ухо, мягко отводя прядь волос с ее шеи. Лёгкое, едва ощутимое прикосновение пальцев к ее коже, от которого она вздрогнула. А в следующее мгновение дернулась, словно намеревалась сбежать. Положив руки ей на плечи, он удержал Марину на месте, снова развернув лицом к кровати, на которой мужчина, явно готовый кончить, намотал рыжие волосы Кейт на кулак и принялся вбиваться ей в рот, активно работая бедрами. Сама Кейт тоже не теряла времени даром, начав ласкать себя рукой между ног.
- Смотри, ей это нравится, - сказал Паоло, начиная массировать плечи Марины. Все ее тело было напряжено – очевидно, она сейчас боролась сама с собой. Напрасная трата времени и сил, но пока девчонка этого явно не понимала.
Продолжая расслабляющие движения, он опустил голову и коснулся губами ее шеи. Ему понравился ее запах – совершенно естественный, без малейшей примеси парфюма или косметики. Потеревшись щетиной о нежную девичью кожу, он прошёлся поцелуем вдоль всего сгиба шеи, остановившись на обнажённом плече. Попробовал горячую кожу на вкус и ощутил, что этого неожиданно становится мало.
Одна рука Паоло коснулась спины Марины, другой он неторопливо стянул со второго плеча рукав, в то время как его язык прошёлся под затылком и спустился ниже, к позвоночнику. Он целовал ее спину – лёгкими, почти невесомыми касаниями, прекрасно зная, что подобные дразнящие жесты могут возбудить гораздо сильнее, чем открытая атака, которой она, по всей видимости, ожидала.
Когда его руки ласкающим движением прошлись по ее рукам, стягивая платье ниже, Марина наконец воспротивилась его действиям. Вцепившись в ткань платья мертвой хваткой, она отчаянно пыталась удержать его на груди. Он заметил, что ее глаза закрыты – наверняка она вообразила, что если не станет смотреть на то, как клиент берет Кейт сзади, поставив на колени, то сможет совладать с собственным возбуждением. Жестокое заблуждение, которое ему только на руку.
Вместо того, чтобы силой сдернуть с Марины платье, он отвёл руки от ее груди и запустил их в гриву мягких, слегка вьющихся волос. Он массировал пальцами кожу ее головы, и по вздоху, слетевшему с пухлых губ, понял, что девчонка не так равнодушна к его прикосновениям, как ей того хотелось бы. И этот факт подтвердила она сама, когда хрипло выдохнула:
- Не надо…
- Тебе не нравится? – уточнил он, продолжая своя манипуляции и крепко удерживая голову Марины в своих руках, без малейшего шанса на то, чтобы вырваться.
- Нет. Не нравится…
Она упорствовала, но по ее голосу – тихому, напряженному - он понимал, что ее воля слабеет.
- Лгунья, - шепнул он ей на ухо почти ласково и, сжав руку в кулак, сгреб в охапку прядь светлых волос, заставив Марину откинуть голову ему на плечо. Язык Паоло коснулся ее губ – неторопливо, словно желал распробовать на вкус каждый миллиметр – а затем толкнулся внутрь, снова натыкаясь на крепко сжатые челюсти. Но этим его было не смутить – его рот накрыл ее губы, сминая и подавляя. Он аккуратно, но чувствительно прикусил ее нижнюю губу и тут же стёр этот отпечаток ласкающим движением языка. И рот Марины невольно приоткрылся, чем он и воспользовался, снова войдя внутрь.
И пока его язык дразняще играл с ее языком, Паоло мягко потянул подол длинного платья наверх. Руки Марины мгновенно метнулись вниз, пытаясь ему помешать, но он накрыл ее ладони своими и, продолжая скольжение вверх, сказал: