Поток моих мыслей прервал колокольчик на входной двери. В кафе вместе с прохладой зимнего воздуха вошла шумная парочка. Они смеялись, целовались на ходу. Молодой человек и его спутница заняли столик в противоположном конце зала. Это был Алекс, мой муж, и, видимо, его любовница. Этот вечер преподнес мне много сюрпризов.
6
Я смотрела на моего мужа и блондинку. Когда-то мы любили друг друга, а сегодня он нежно ухаживал за своей спутницей: помог ей снять верхнюю одежду, отодвинул стул. Он ласково прикасался к белоснежной руке девушки, поправлял волнистые пряди её идеально уложенных волос. Я наблюдала за ними, вглядываясь в каждый жест, все говорило о том, что он счастлив: наклон головы, морщинки вокруг глаз, его заливистый смех. Я никогда не видела его таким. Даже пять лет назад. Сегодня его глаза блестели, кажется, он выглядел даже моложе и красивее, чем вчера.
Я не чувствовала боли, горечи или обиды. Только пустота. Кажется, в душе появилась огромная дыра. Дышать стало тяжело и совсем не хотелось двигаться. Руки стали неподъемными, даже моргать стало очень тяжело. Плакать и вовсе не хотелось.
Музыка играла в кафе, слова казались мне знакомыми, но я не как не могла различить их. Совершенно неожиданно я поняла нечто очень важное. Я включила телефон и нажала кнопку вызова:
— Я согласна на интервью. Немедленно. Куда подъехать?
7
Один шаг, один звонок, одно такси, и я сижу напротив миловидной коротко стриженой блондинки. Господи, как же я ненавижу блондинок. Да простят меня белокурые дамы, просто я шатенка, и говорю это из зависти. Ведь блондинкам всегда везёт в любви больше, чем нам.
— Расскажите, что произошло между вами и Максом Роем, — сходу начала Мэри, пододвинув ко мне диктофон.
— Я просто услышала разговор в лифте и написала об этом, я не ожидала, что история получит такую огласку.
— Что произошло на следующий день?
— Он вызвал меня в кабинет и уволил. Наш разговор был недолгим.
— Что вы чувствуете сейчас?
— Мне горько, мне больно, мне обидно, мне хочется плакать. Я считаю, что не заслужила этого, — и в этот момент я перестала себя контролировать. Я уже начала говорить не о ситуации с Максом, мои мысли были о моей работе, браке и моей судьбе…
— Я старалась, была хорошим сотрудником. Я хорошо работала, и в итоге меня уволили за то, что не имеет никакого отношения к моей профессиональной деятельности. Я ничего такого не написала, а рассказала лишь то, что услышала. И Макс сам виноват, что спит со всеми подряд и особенно с теми, кто не умеет держать язык за зубами. Мужчины никогда не думают о последствиях, — я замолчала.
Мэри многозначительно смотрела на меня и не перебивала. Я опустила голову и закрыла глаза, и на какое-то мгновение забыла, где я и произнесла шёпотом.
— Мы были вместе пять лет, а он изменял мне направо и налево. Я была ему верна.
Как только я сказала это, то поняла, что совершила чудовищную ошибку. А судя по сверкающим от возбуждения глазам, стало ясно, что эта ошибка дорого мне обойдётся.
— Мэри, последняя фраза предназначалась не для интервью. Простите, я оговорилась, я совсем не это имела в виду, — попыталась исправиться я, но девушка напротив меня изогнула бровь. Её мысли были совсем о другом.
— Так вы ещё и замужем?!
— Да, просто мой муж мне изменил, я сегодня видела его с другой. И я говорила о нем, а не о Максе. Мы с ним пять лет в браке. А с Максом у нас ничего нет.
Блондинку мои оправдания не интересовали.
— Все слишком сложно, и я немного выпила сегодня, вы не должны этого печатать, — но Мэри меня уже не слушала, она даже выключила диктофон, интервью закончилось в тот момент, когда я ляпнула сгоряча. — Мэри, мы можем начать сначала? Мэри, подождите секунду!
Соглашалась на интервью мне казалось, что, отомстив Максу, я отомщу всему мужскому роду. И это каким-то образом заденет Алекса, а в итоге я поставила себя и других людей в неловкое положение.
— До свидания, Николь, — в глазах журналистки я видела сострадание, но оно быстро сменилось азартом в предвкушении высоких рейтингов.
Я осталась за столиком одна. Господи! Что же я натворила?
8
Я запустила какой-то необратимый, неконтролируемый процесс. Знаете, так говорят про ядерный взрыв — неуправляемый процесс высвобождения большого количества энергии. Ха! Километры выжженной земли, отравленный воздух, разрушение, хаос, смерть. А физики назвали это просто "высвобождением большого количества энергии".
Вот так и со мной, заголовок гласит "Невинная Николь Арманн оказалась любовницей Макса Роя". А за простыми словами разрушение, хаос, смерть.
Шустрая журналистка Мэри не заставила себя долго ждать. Через полчаса на сайте NewPost появился пост со смертоносным заголовком. Новостная бомба мгновенно эхом отозвалась в сети. Мобильник неустанно оповещал меня об активности вокруг моего блога. Пришлось выключить телефон. Остаток ночи я разглядывала высокий бокал с напитком, в нем медленно таяли кубики льда, а снаружи стекло покрылось капельками. Как так произошло, что моя жизнь полетела к чертям?
Я выросла в полноценной семье. У меня были родители и старшая сестра. Мама поддерживала нас, но никогда не ставила нам высоких целей. Я была активной, но мои успехи в спорте, учебе и личной жизни были средними. А мама была довольна моими результатами, таким образом, взращивая во мне посредственность. Я была мнительной, и мои стремления быстро теряли силу, я плыла по течению, потом, незаметно, вера в себя ушла. Я заняла заслуженное место в этом мире: посредственная должность с иллюзией карьерного роста. Но ведь кто-то должен быть вторым, любимая фраза матери. Когда она умерла, я вздохнула с облегчением. Как будто с моей шеи упало ярмо. Но лучше жить после этого я не стала.
Так больно, как сегодня мне было только раз в жизни. Однажды до мамы дошли слухи. Соседка встретила маму в магазине и рассказала, что видела её дочь с женатым мужчиной. Вернувшись домой, она тут же решила устроить допрос, но дома оказалась только моя сестра Мила. Когда я вернулась, меня ждал скандал, Мила меня подставила. Она была старше меня, умнее и хитрее. Она уже встречалась с женатыми мужчинами, и была с ними в постели. Я же ещё ни разу не ходила на свидание. Но мне никто не поверил, все оправдания были бессмысленны, когда в моей комнате нашли презервативы. Я никогда не умела отстаивать свои права, складно говорить и тем более врать. Когда на меня кричали, я терялась и только лепетала оправдания в ответ или плакала. Такое поведение родители восприняли как признание вины.
В тот день рухнула сестринская любовь. Мы никогда не были близки с Милой, но она всегда мне помогла в трудную минуту и давала разные советы. Она поддерживала меня лучше мамы. Иногда её фразы были брошены машинально, но именно они окрыляли меня, когда я переставала в себя верить. Такое предательство я не смогла простить, а Мила так и не извинилась. Она продолжила жить, так как жила. А на меня навечно повесили клеймо шлюхи и лгуньи в семье, каждый шаг до поступления в колледж был под контролем. Я помню тот чувство, когда все произошло. Грудь сдавило так, как будто на нее кто-то сел. По ногам бегали мурашки, и было почему-то очень страшно, было дико страшно, словно меня подкинули до небес и не ловили, а я падаю, и сердце бьётся бешено, и слезы бесшумно стекают по щекам и страшно, страшно по-детски.
Я повзрослела, получила образование, вышла замуж. А страх так и остался жить во мне. Мои мысли прервала чья-то большая тяжёлая рука на плече.
— Вы Николь Арманн? — незнакомый мужчина чеканил каждое слово, а его рука продолжала по-хозяйски лежать на моём плече. Я кивнула в ответ, а мужчина продолжил: — Проедемте со мной, вас ожидает господин Рой.