Соседний столик пуст, парочка исчезла. И вот уже граммофон заиграл «Рёге de la Victoire» .
Официант с салфеткой в руке направляется к уходящему посетителю.
А. протянул ему сто франков.
— Эта пара расплатилась? Они еще вот тут сидели.
Официант недоуменно посмотрел на него.
— Собственно, я хотел расплатиться и за них.
— Все оплачено, мсье, — равнодушно сказал официант и обмахнул салфеткой столик, чтобы приготовить место для полноватого, черноусого господина апоплексического вида, который как раз соби-рался расположиться на кожаной скамье, на месте только что расплатившейся пары.
Красноватое лицо черноусого господина растянулось в улыбке:
— Не стоит быть столь щепетильным, мой друг.
Кого это он имеет в виду, подумал А., официанта или меня? Я действительно пьян, смертельно пьян.
Кассирша начала протирать стаканы, один за другим; стекло звонко позвякивало, и каждый стакан отражал свет люстры. Аруэтта, которая снова проснулась, пыталась поймать лапкой зайчики света. А ветер на улице стих.
II. МЕТОДОМ ПРАВИЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ
Каждому произведению искусства должно быть свойственно репрезентативно-эксплицирующее содержание, при всей своей уникальности оно должно демонстрировать единство и универсальность мировых процессов; более всего это качество присуще музыке, а нужно бы, чтобы и писатель, подобно композитору, научился сознательно применять правила композиции и контрапункта в конструкции своего произведения.
Исходя из предположения, что общераспространенные понятия усредненного мещанского толка обнаруживают во всех отношениях чрезвычайную продуктивность, мы возьмем героя, принадлежащего к среднему классу общества; в качестве его местопребывания пусть служит провинциальный городок средней величины, точнее говоря, бывшая столица какого-нибудь небольшого немецкого княжества; время действия отнесем к 1913 году, и пусть наш герой будет, ну, хотя бы младшим учителем гимназии. В виде допущения можно добавить, что наш учитель, уж коли он преподает физику и математику, выбрал эту профессию не совсем случайно, поводом для этого послужило наличие определенных способностей к тем родам деятельности, которые требуют математического склада ума; а значит, учился он, скорее всего, с тем подкупающим рвением, когда уши студента пылают от счастья и сердце бьется сильнее; при всем том он, однако же, нисколько не задумывался о высших задачах и принципах своей науки и не стремился их постичь; сдав экзамены на чин гимназического учителя, он почувствовал, что достиг наивысшего предела в своей специальности не только с точки зрения будущей служебной карьеры, но равным образом и в духовном, так сказать, смысле. Ибо такую личность, сконструированную из посредственного материала, редко посещает мысль о фиктивности всех вещей и человеческого познания, подобные размышления кажутся ей прихотью ума, и для нашего героя существуют лишь проблемы операционного характера, связанные с классифицированием и комбинированием, проблемы же бытия не встают перед ним никогда; о чем бы ни шла речь: о различных ли формах жизни или алгебраических формулах, ничто не способно вызвать у него таких вопросов; в любом случае для него важно только одно: чтобы получился «точный ответ»; математика для него состоит из «задачек», которые приходится решать ему самому или его ученикам, точно такими же «задачками» становятся для него вопросы школьного расписания и денежные заботы; даже так называемые «маленькие радости жизни» он осознает как задачу и как непреложный факт, предначертанный, с одной стороны, обычаем, а с другой — примером остальных сослуживцев. Весь до конца детерминированный ровными условиями окружающей среды, в которой бок о бок мирно уживаются на паритетных началах мещанский домашний скарб и теория Максвелла , такой человек исправно ходит на работу в лабораторию и в школу, дает частные уроки, ездит на трамвае, по вечерам позволяет себе выпить пивка, потом захаживает в публичный дом, время от времени наведывается к врачу определенной специальности, а в каникулы отъедается у маменьки; руки его украшены под ногтями черной каймой, голова — рыжеватыми волосами; чувство брезгливости ему почти неведомо, однако он убежден, что линолеум на полу весьма практичная вещь.