– Прошу прощения, ваше высочество, – тихо проговорила я. – Но кабинет ректора в другой стороне.
Девушка остановилась и обернулась ко мне, за её спиной замерли охранники, а Сиалия недовольно поджала губы. Ещё бы, ведь рабыням не разрешалось заговаривать первыми, тем более, с теми, кто настолько выше по статусу.
– Вы уверены? – спросила принцесса и осмотрелась по сторонам. – Никак не могу запомнить дорогу. Может, проводите?
– Конечно, – кивнула я и развернулась в обратном направлении.
Велико же было моё удивление, когда супруга кронпринца поравнялась со мной и спросила:
– Откуда вы знаете, куда нужно идти? – в её голосе звучал искренний интерес, и я поспешила ответить.
– Училась тут. До приговора, – и опустила голову.
– Правда? А на каком факультете? – спросила она.
– На целительском.
– Интересно. Я тоже поступила на него, на третий курс. У вас есть диплом? Вы очень молодо выглядите.
– Я проучилась только два года, – сообщила ей.
– Вас отчислили?
– Нет, – я горько усмехнулась. – Арестовали. Приговорили к рабству.
– За что?
Ответить на этот вопрос сразу я не смогла, язык просто перестал слушаться. Нет, мне не было запрещено говорить о своём приговоре, просто… не хотелось пугать им принцессу.
К счастью, мы как раз подошли к ректорской приёмной, и необходимость продолжать разговор отпала сама собой.
Секретарём работала всё та же ахна7 Руперти – невысокая кудрявая брюнетка лет пятидесяти. Судя по ошарашенному взгляду, она узнала меня. И, видимо, наша компания поразила её настолько, что женщина даже спрашивать не стала, зачем мы явились, а поспешила доложить ректору о приходе принцессы.
Конечно, её высочество приняли сразу. Но разве могло быть иначе? Правда, в кабинет вошли только супруга кронпринца и Сиалия, а мы с охранниками остались ждать в приёмной.
И потянулись минуты.
Я посматривала на висящие на стене часы, наблюдала за стремительным бегом секундной стрелки, и всё больше впадала в отчаяние. Из-за двери в ректорский кабинет не доносилось ни звука, но мне и так было ясно, что там сейчас происходит. Хозяйка требует, наверняка, угрожает, что пожалуется отцу, занимающему должность верховного судьи, ректор пытается избежать скандала, а как ведёт себя принцесса – неизвестно. Я вообще понять не могла, зачем она пошла с нами. Вряд ли лишь из любопытства.
Сиалии не разрешат оставить в академии рабыню, ведь это создало бы прецедент, и уже завтра студенты притащили бы с собой каждый по рабу. Подобное могло стать чем-то вроде моды или показателем статуса. А администрации такое точно не нужно. Следовательно, меня сейчас отправят обратно, и оставалось надеяться, что снова определят на кухню. Боюсь, если хозяин прикажет прийти в его спальню, я просто не выдержу.
Дверь приоткрылась, в приёмную выглянула Сиалия и хмуро приказала мне:
– Эби, зайди.
Зачем? Впрочем, разве это важно? Отказаться ведь всё равно нельзя.
Я вошла в кабинет и, остановившись у двери, низко опустила голову, как и подобает примерной . Но уж никак не ожидала, что ко мне подойдёт сам ректор.
Он встал передо мной, и я кожей почувствовала его негодование.
– Эбелин? Это действительно ты? – произнёс эрн Шаррид.
Я всё же подняла лицо и даже чуть улыбнулась, увидев перед собой явно удивлённого мужчину. С нашей последней встречи Рейом Шаррид почти не изменился. Он был всё таким же худым, невысоким, одежду всё ещё предпочитал исключительно тёмных тонов. А вот его чёрные волосы заметно отросли и доставали почти до плеч, и в них проглядывало несколько седых прядей. В свои семьдесят выглядел ректор максимум на пятьдесят, а из-за крючковатого носа и цепкого взгляда всегда напоминал мне грозного орла.
– Доброго дня, эрн Шаррид. Как поживаете? – спросила я, не в силах скрыть неловкую улыбку.
Я знала его давно, он был приятелем моего отца и раньше частенько наведывался в наше имение, поэтому глупо было надеяться, что он меня не узнает.
– Да уж точно лучше, чем ты, – ответил мужчина, хмуро сведя к переносице чёрные густые брови. – И что мне с тобой делать?
– Поступайте, как велят вам правила, – ответила я. А заметив пышущий гневом взгляд Сиалии, снова опустила голову.
– Вы знакомы с этой девушкой? – поинтересовалась у ректора сидящая в кресле принцесса.
Он обернулся к ней и пояснил:
– Эбелин была лучшей ученицей целительского факультета, что не удивительно, ведь её отец – выдающийся лекарь. Самый талантливый хирург из всех, о ком я когда-либо слышал. Он учил дочь с детства. Она в пятнадцать уже ассистировала ему при сложных случаях. А её магия поистине уникальна.