При жизни Хичкок был, безусловно, не подарок. Но после смерти он стал настоящим сокровищем. Лопнувшая аневризма в его тучном теле стоила приличных денег. Трупы вроде Хичкока и составляли предмет Кориных занятий – она искала необычные тела. Профессора анатомии и анатомические музеи не жалели денег за подобные экземпляры. Чем больше можно было узнать о загадках человеческого тела, тем лучше для общества. И для карманов Коры, конечно же.
Она изучала место захоронения. Немногие похитители трупов обладали достаточным терпением для преодоления препятствий в виде охраны с винтовками на частных кладбищах, мраморных склепов и железных мортсейфов. Работать на Поттерс-Филд было в разы проще, но и интересного там было мало. Там хоронили умерших при рождении, от туберкулеза, апоплексии, скарлатины. Причины смерти бедняков были до жути банальны. Но и за такие тела можно было выручить от пяти до восьми долларов – примерно столько же платили грузчикам в доках за неделю работы.
Кладбище Марбл было не похоже на другие: здесь не было надгробий. На расположение фамильных склепов указывали лишь несколько обелисков и резные мраморные таблички на стене. Мраморная плита склепа Хичкоков представляла собой серьезное препятствие для неподготовленных, неопытных похитителей трупов. Кладбищенская ограда была увенчана острыми зубцами, и через нее было не так просто перелезть, особенно с трупом, весящим триста фунтов. Но Кору это не пугало: в прошлом году она заполучила ключ от главного входа в обмен на немалую сумму.
Кора привыкла к работе на кладбищах. Она знала их как свои пять пальцев: все входы, график смены караула и слабости охранников, расположение крипт и склепов. Ей было известно, на каких гробах крышка имела железную выпуклость со стороны головы – знак того, что на шее трупа надето кольцо, защищающее его от похищения. Она примечала, какие тела сразу опускали в землю, а какие хранили в «домиках мертвых» – последние начинали гнить раньше. Кора терпеть не могла эти домики: тела в них портились, и это сказывалось на ее заработке.
Священник закончил свою речь, и началась молитва. Кора преклонила голову вместе со всеми. Дождь тем временем ослаб и перестал терзать ее украшенный рюшами зонт. После молитвы собравшиеся начали расходиться, и внимание Коры привлек один из сыновей покойного. Уоррен – его младший сын – был единственным человеком с покрасневшими глазами. При этом она отметила для себя, что и в его глазах не читалось грусти, и покраснели они, скорее всего, не от слез. Он разговаривал со священником, в то время как другие члены семьи медленно удалялись. Прекрасно.
Как только он направился вслед за остальными, Кора захлопнула зонт и ускорила шаг. Проходя мимо него, она сделала вид, что споткнулась и громко ахнула.
– О боже! – вскрикнула она, притворяясь, что подвернула ногу.
Молодой Хичкок поддержал ее за локоть.
– Вы в порядке?
– Ах, нет! Не совсем.
Опершись на его руку, она взглянула ему в лицо. На ее ресницах сверкали слезы. У сына Хичкока были темные волосы, усы, и от него пахло дорогими сигарами. Он посмотрел ей в глаза, потом его взгляд опустился ниже – на черную кружевную оборку корсажа.
Он снова поднял глаза, и его дыхание участилось. Кора привыкла, что мужчины так реагируют на нее. При первой встрече они не сводили с нее глаз, пытаясь по типу внешности определить ее происхождение. Иностранка? Возможно, испанка? Какие у нее необычные глаза и цвет волос! Но в том-то и дело, что понять, откуда она, было не так просто.
– Благодарю вас, – сказала Кора. – Мне нужно немного прийти в себя.
– Да, конечно, – замялся он. – Скажите, мы с вами знакомы? Вы знали моего отца?
– Да, мне кажется, мы с вами виделись в прошлом году, в декабре, на балу у Шермерхорна.
Само собой, это была ложь, но вежливость не позволила бы ему отрицать это, ведь тогда он был бы вынужден признать, что просто не помнит ее.
– Матушка тоже хотела прийти, но ей нездоровится.
– Да, конечно, – снова повторил он.
Она позволила ему обнять себя за талию, чтобы ей было легче идти, и они направились к выходу.
– Матушка весьма обеспокоена, она желала знать, приняли ли вы меры, чтобы обезопасить вашего отца от… Мне неприятно об этом говорить… – Кора поднесла к лицу носовой платок.