Настоящая проблема – это я. Всегда был и всегда буду. Я живу двумя жизнями. Джесси, которого я хочу показать Мии, и тот, кто живет там, где я вырос – на Южном бульваре Парк-Роу. Я никогда не избавлюсь от своего прошлого, пока оно остается моим настоящим.
– Я беспокоюсь о тебе, Джесси.
Я знаю, что беспокоится, и я знаю, что отчасти из-за этого в её глазах такая боль.
– Я в порядке. Со мной всё будет в порядке, – я делаю глубокий вдох, наполняя легкие. – Я только недавно узнал, что ты живешь здесь, и было бы странно, если бы я не пришел повидаться с тобой. Между нами...слишком много истории, – говорю я на выдохе.
Она улыбается, и чёрт возьми, мне тоже хочется улыбнуться.
– Ты когда-нибудь вспоминаешь тот день в моей спальне? – Мия не сводит с меня своих зеленых глаз, изучая меня, возможно, даже умоляя ответить.
– Я вспоминаю многие моменты, Мия.
Её глаза начинают сиять, и она торопливо перекидывает свои длинные волосы через плечо.
– Какие моменты?
Моменты, которые я никогда не мог – и не хочу даже пытаться – воссоздать ни с одной другой женщиной.
На моём лице появляется улыбка; едва заметная, но она есть, и я радуюсь, когда вижу, как она отражается на её лице.
– Тайные моменты.
Я смотрю, как она прикусывает внутреннюю сторону щеки и отводит взгляд в сторону.
– Особые моменты, – добавляет она.
На несколько мгновений между нами повисает тишина. Искушение перелезть через разделяющий нас стол, заключить её в объятия и отвести ко мне домой непреодолимо. Грэм может схватить меня по дороге туда, но я все равно найду способ лечь рядом с ней сегодня вечером.
Если бы всё было так чертовски просто. Дженсен сказал бы, что так и есть. Но он ни хрена обо мне не знает. Никто не знает. Даже Мия.
И я никогда не позволю ей этого — потому что в тот момент она увидела бы слишком много. Она была бы слишком глубоко погружена в жизнь, в которую я бы никогда не позволил ей войти.
Стыд, вина, гнев и боль струятся по моим венам.
Мия смотрит на часы, а затем снова на меня. Часть меня знает, что она хочет остаться, может быть, даже вернуться ко мне, просто поговорить наедине, побыть рядом со мной ещё немного.
– Мне нужно идти. Задание не напишется само по себе, – она натягивает куртку, и снова разносится её аромат, заставляя мой пульс участиться. Она поспешно встает со стула, хватает свой рюкзак и перекидывает его через плечо.
Я остаюсь сидеть, когда она подходит и встает рядом со мной, её руки свисают по бокам. Ничего не обдумывая, я подношу свою руку к её, нежно переплетая наши маленькие пальчики.
От этого прикосновения у неё перехватывает дыхание, заставляя её отстраниться, и мгновенно моя грудь сжимается от потери.
– Пока, Джесси.
Она смотрит на меня в последний раз, прежде чем уйти, оставляя воспоминание о том, когда всё пошло не так, висеть между нами.
ГЛАВА 7
МИЯ
– Ты уверена, что твоего отца какое-то время не будет дома?
– Да. Сегодня воскресенье, и гольф на первом месте.
– Мия, я не хочу всё испортить. С тобой, с ним, с нами.
Джесси прижал меня к стене моей гостиной. Ну, гостиной моего отца.
Я пульсировала, трепетала, умоляя его взять меня, лишить меня девственности и завладеть мной. Боже, он был сексуален во всех отношениях.
– Ты ничего не испортишь. Он вернется только через несколько часов.
Мы целовались не переставая. У меня подкосились колени, желудок скрутило от желания, а сердце забилось быстрее, чем когда-либо.
– Я не должен быть здесь, – прошептал он мне в губы между поцелуями, когда я оседлала его колено, отчаянно желая большего трения.
Мои джинсы промокли насквозь так сильно, что мне следовало бы смутиться. Мне всё равно. Я была готова заняться с ним сексом.
– Может быть, нам стоило вернуться ко мне домой, – сказал он, его голос дрожал от неуверенности, когда он осматривался.
Взяв его рукой за подбородок, я вернула его взгляд к своему.
– Не думай об этом слишком много. Он не вернется домой.
– Он убьет меня, если застанет с тобой.
Его потемневшие голубые глаза прошлись по моему телу. Я чувствовала себя живой, одержимой и такой чертовски нуждающейся.
– Он и тебя накажет.
– Если я тебе не нужна, просто скажи это.
Мой мозг работал с перебоями. Хотел ли он этого? Он продолжал говорить о моём отце, но всё, чего я хотела, это чтобы он забыл про него и жил этим моментом со мной. Раздевал меня кусочек за кусочком. Скользить в меня, хотя я знала, что это будет больно. Это было то, в чем я нуждалась. Девять месяцев тоски, поцелуев, тайных встреч и походов на свидания привели к этому. Это был мой девятнадцатый день рождения, и я хотела самый лучший подарок на свете. Его.
– Джесси, – захныкала я, продолжая кататься на его бедре.
– Чего ты хочешь, милая? Меня? Потому что я с радостью отдам тебе всего себя.
Я растаяла. Прямо здесь и сейчас, на фоне устаревших обоев, которые, по настоянию моего отца, всё ещё были в тренде.
– Я хочу тебя, – простонала я в ответ. – Я хочу, чтобы ты взял меня на моей кровати.
Он отстранился и серьезно посмотрел на меня. Он знал, что я сдерживалась, поэтому то, что я сказала это так уверенно, говорило само за себя.
– Т-ты уверена?
Мы не произнесли этих трех маленьких слов...пока. Всё, что мы делали, это скрывались. Такое отношения противоречили не только нашим контрактам, но и Джесси, по сути, предавал моего отца.
Предавал его доверие.
Предавал всё, что мой отец сделал для него, находясь здесь со мной. Я обвила его мизинец своим и повела за собой в свою спальню, где позволила ему уложить меня на кровать.
Язык моего тела сказал ему всё, что ему нужно было знать, что я готова.
Я знала, что он спал со многими девушками в университете. Он много пил и диким спортсменом из ассоциации студенческого спорта, и отец поддерживал его, несмотря ни на что. Он проигнорировал все предупреждающие знаки в пользу безумного таланта Джесси.