– Знаешь, когда кто-то говорит тебе не нажимать красную кнопку? – спрашивает он, всё ещё сосредоточенный на своих носках.
Я в замешательстве хмурю брови, хотя он и не смотрит на меня.
Он, должно быть, воспринял моё молчание как подтверждение, поскольку продолжает.
– Ну, так я говорю тебе не настаивать. Не пытайся глубоко погрузиться в то, о чем ты ничего не знаешь, потому что, поверь мне, там для тебя нет ничего хорошего.
– Что ты имеешь в виду?
Когда он поворачивается ко мне, выражение его лица становится предупреждающим. Не в плохом или сердитом смысле, а в обеспокоенном, чтобы я держалась подальше.
– Мия, как ты думаешь, почему я никогда не приглашал тебя к своим родителям, когда мы встречались в Далласе?
– Потому что мы были секретом? – быстро отвечаю я.
Он придвигается ближе ко мне, и я наклоняюсь к нему, пока нас не разделяют всего несколько дюймов.
– Да, были. Я говорил тебе, что основной проблемой было осуждение твоего, но не настоящей.
– Твои родители. Это связано с ними, не так ли? Они плохо относятся к тебе?
Он протягивает руку и заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, его проницательный взгляд изучает мой, в то время как его рука задерживается на моей щеке. Его прикосновение заставляет меня затаить дыхание.
– Это касается всей моей жизни, милая.
Милая.
Я помню, когда в последний раз слышала это обращение от него. Это было как раз перед тем, как мой отец ворвался в мою комнату и вышвырнул Джесси на улицу.
– Нет таких, у кого идеальная жизнь, – шепчу я. – Посмотри на мою. Мою маму сбил пьяный водитель, а мой властный отец пытается управлять моей жизнью.
– Я знаю, – выдыхает он. – И поверь мне, именно поэтому тебе не нужно, чтобы я был рядом. Ты прошла через большее, и я не собираюсь приглашать тебя в свой кошмар.
Его рука всё ещё на моей щеке, и я протягиваю руку, накрывая его ладонь своей. Моя рука такая маленькая, по сравнению с его.
– Ты не можешь прятаться вечно, Джесси. Люди не созданы для одиночества.
– Ты права, не созданы. Но в моём прошлом или настоящем нет ничего гуманного, – он придвигается ближе, его дыхание щекочет мои губы. – Я всё ещё работаю над своим будущим.
– Позволь мне помочь тебе. Позволь мне быть твоим другом, – тихо умоляю я. – Не отгораживайся от меня, Джесси.
Он облизывает свои губы, а затем переводит взгляд на мои.
– Ты хочешь быть моим другом?
– Всегда. Как ты думаешь, почему я приехала в Уистлер в тот день? Ты мне небезразличен.
Когда он зажмуривает глаза, я знаю, что он с чем-то борется.
– Ты безумно вкусно пахнешь.
– Да?
Он кивает головой.
– Точно так, как я помню.
Я оттягиваю футболку и вдыхаю аромат клубничного кондиционера для белья.
– Я начала пользоваться новым брендом.
– Нет. Это ты, твой запах. Он вызывает у меня столько разных чувств. Я не могу это описать, но это просто...ты.
– Каких чувств, Джесси?
Он высовывает язык и проводит им по нижней губе.
– Безопасности. Но также вышедших из-под контроля, и это пугает меня до чертиков, потому что я знаю, как легко было бы мне взять то, что я хочу, и послать к черту последствия.
Моё сердце бешено колотится в груди.
Большая часть меня хочет поцеловать его, но юная Мия кричит из глубины моего сознания, чтобы я остановилась. Слишком много бессонных ночей и неотвеченных сообщений должны были стать достаточным доказательством того, что Джесси не подходит мне, моему сердцу.
Но я так хочу, чтобы он поцеловал меня. Чтобы вернуться в то время, когда мы были вместе. Неуверенность, должно быть, отразилась на моём лице, потому что он убирает руку с моего лица и слегка отстраняется.
– Нам нужно сходить за блинчиками, пока твоя соседка по комнате не проснулась.
Он собирается встать с кровати, но в последнюю секунду я хватаю его за руку.
– Когда ты сказал, что работаешь над своим будущим, ты имел в виду, что пытаешься стать лучше?
Я не идиотка. Я знаю, что его пьянство – это скорее самолечение от боли, которую он, должно быть, испытывает. Он почти признал это прошлой ночью. Он закрывает глаза.
– Да, я работаю над этим. Просто многое происходит в моей голове, Мия.
Я киваю. Я знаю, что он честен. Возможно, Джесси утаил от меня много подробностей, но это самое большее, что я от него получала. Тем не менее, я чувствую, что если бы нас не прервали прошлой ночью, он, возможно, рассказал бы мне больше о своём прошлом.
– Я не такой хрупкий цветок, каким ты меня считаешь, понимаешь? Ты можешь рассказать мне даже о самых темных своих сторонах.
Я хочу сказать ему, что после смерти моей мамы у меня начался период депрессии, и я хочу сказать ему, что, когда он ушел, я снова вернулась в неё. Но это не то, что ему нужно услышать. Джесси нужно услышать, что он хороший человек – потому что это так и есть. Он сам достаточно осуждает себя.
– Я знаю, Мия, и я не отношусь к тебе так. Но иногда нужно доверять кому-то на все сто процентов, и прямо сейчас я прошу тебя присоединиться ко мне. Мой долг – защищать тебя от гнева твоего отца, но в основном от меня.
ГЛАВА 12
ДЖЕССИ
Должно быть, то своего рода рекорд, если я первым прихожу в спортзал в понедельник утром.
Чёрт возьми, даже Зака здесь нет.
Сразу после этого запланирован мой следующий сеанс психотерапии с психологом команды Эшли, и при мысли о том, чтобы зайти к ней в кабинет и поговорить с ней, у меня внутри всё переворачивается. Есть только один человек, с которым я бы согласился поделиться этим.
Возможно, Мия подумала, что я открылся ей из-за алкоголя, но правда в том, что той ночью в её комнате в общежитии я хотел поговорить – или, по крайней мере, предложить ей часть себя.
Так было до тех пор, пока ее подруга не вернулась домой и не прервала нас.
Искушение достать свой телефон, найти её контакт, который я сохранил под ником “C”, который я дал ей много лет назад, и отправить сообщение с вопросом, как прошел ее день, непреодолимо.