Несколько секунд спустя я слышу тихий щелчок закрывающейся за ними двери, а затем на подъездной дорожке заводится двигатель.
Джесси поворачивается ко мне, приподняв левую бровь.
– Я думаю, Уилл, возможно, уже обделался.
– Хорошо, – говорю я, поднимаясь с дивана и направляясь к ним. – Насколько жестким может быть подгузник?
Он передает мне Джун, и я заключаю её в объятия.
– Это не так уж и сложно, – уверенно говорит Джесси, направляясь к коридору.
Мы поднимаемся по очаровательной деревянной лестнице и поворачиваем направо на самом верху. Детская потрясающего шалфейного цвета с мебелью из светлого дерева и белым декором. Как только мы входим, мой взгляд сразу же приковывается к именам Джун и Уилла на стене над их кроватями.
– Это действительно мило, – я указываю на деревянные таблички с именами, пока подбрасываю Джун в другой руке.
Несмотря на то, что я для неё совершенно незнакомый человек, она хихикает и смотрит на меня своими большими карими глазами. Джесси смотрит туда, куда я показываю.
– Да, это был мой подарок. Принес их в тот день, когда Кейт вернулась из больницы, – он снова сосредотачивается на Уилле, укладывая его на пеленальный столик.
Может быть, мне и следовало бы удивляться заботливости Джесси, но я не удивляюсь. За внешней отстраненностью, которую он пытается изобразить, я вижу его – мягкого парня, который со временем утратил способность открываться, проявлять любовь и быть любимым в ответ.
– И имена тоже красивые, – я смотрю на Джун в своих объятиях. – У тебя действительно красивое имя, не часто его услышишь.
Джесси никак не реагирует на запах, когда он срывает подгузник Уилла и быстро упаковывает его, прежде чем вытереть его и взять свежий подгузник сбоку.
– Кейт выбрала имя Джун, а Дженсен выбрал Уилла, – отвечает он, всё ещё сосредоточенный на Уилле, но у него нет проблем с легким выполнением задания.
– Тебе действительно не нужна была моя помощь сегодня вечером, не так ли?
Он расстегивает пуговицы на пижаме Уилла, поднимает его, а затем и подгузник, собираясь выбросить его в мусорное ведро.
– Не с подгузником. В своё время я сменил немало.
– Как? Ты единственный ребенок в семье, – мой вопрос определенно больше похож на утверждение.
Глядя сверху вниз на Уилла, он слегка улыбается ему, а затем мне. Он открывает рот, но колеблется, явно обдумывая, что сказать. Я замечаю внутри него напряжение, он хочет рассказать мне больше, но в последнюю секунду замолкает.
– Да. Единственный.
Когда мы тихонько выходим из детской, Джесси наклоняется, чтобы включить ночник, и оставляет дверь приоткрытой, держа радионяню в левой руке. Я достаю телефон из заднего кармана джинсов, проверяя время.
– Точно по расписанию, старший сержант.
– Хочешь отдать мне небольшой салют в дополнение?
Я смотрю вниз, на лестницу, ведущую на кухню.
– Нет, но чего я действительно хочу, так это мороженого.
Мы направляемся на кухню, и я сажусь на один из барных стульев, пока Джесси открывает дверцу морозилки.
– Хорошо, у нас есть ванильное.
Я морщу нос.
– Не-а.
– Орео?
Я машу рукой перед лицом.
– Переоценивают.
– Брауни с шоколадной помадкой?
– Давай, – протягивая руки, я сияю от восторга, глядя на баночку “Ben & Jerry”, когда Джесси ставит её на столешницу, а следом за ней ложку.
– Чему ты ухмыляешься? – спрашиваю я, мне потребовалось ровно полсекунды, чтобы открыть крышку и начать есть. Он качает головой и садится на стул рядом со мной.
– Ничего. Просто знай, что ты, вероятно, ешь припасы Фелисити.
Я немедленно прекращаю жевать.
– Серьезно?
– Ага. Я имею в виду, она предлагает оплатить тебе выпивку, а ты в ответ ешь её любимое мороженое. Ты плохой друг.
Именно тогда я замечаю вторую ложку в его руке.
– Даже не думай. Если меня посадят за кражу мороженого, то я, по крайней мере, хочу насладиться им в одиночестве.
Отложив ложку, он опирается локтем на столешницу и смотрит на меня, подперев лицо ладонью, продолжая мягко улыбаться.
– И что теперь? – спрашиваю я, умудряясь зачерпнуть ложкой еще одну порцию мороженого.
– Нам нужно убить как минимум три часа. Как насчет фильма?
Я замолкаю, вспоминая, когда мы в последний раз смотрели фильм вместе, и мои бедра сжимаются от воспоминаний.
– Какой именно?
– На ваш выбор, мэм.
Я встаю, убираю ложки и мороженое и несу их на кухню, а затем подхожу к дивану и снимаю с подлокотников пару одеял.
– Ты пойдешь на тот? – я указываю на второй диван напротив и бросаю ему одно из одеял.
Джесси выглядит удивленным, когда прижимает одеяло к груди и направляется к другому дивану.
– Да, конечно.
Как бы мне ни хотелось прижаться к нему и посмотреть последний боевик, только что вышедший на Netflix, я понимаю, что это опасная идея. Я не изменила своего мнения со вчерашнего вечера в баре; если между нами что-то произойдет, то он должен сделать первый шаг.
Он хватает пульт с кофейного столика и начинает листать последние фильмы, пока не натыкается на тот, который я надеялась посмотреть.
– Вот этот?
Я поправляю несколько подушек позади себя, устраиваясь поудобнее.
– Откуда ты знаешь?
Джесси запускает фильм и вытягивает ноги перед собой, на его губах появляется кривая улыбка.
– Как я мог забыть? Тебе так понравился первый фильм.
ГЛАВА 16
МИЯ
Мы идеально спланировали сегодняшний вечер. Мой отец уехал из города поиграть в гольф, и он никак не мог нас застать.
Я ждала у своего окна, каждые пару минут отдергивая занавески, чтобы мельком увидеть, как к тротуару подъезжает черный внедорожник Джесси.
Время от времени мы целовались украдкой – либо в моём кабинете, когда никого не было поблизости, либо в темноте пустой парковки.
Но сегодня вечером я надеялась, что у нас будет больше времени наедине, и при этой мысли меня охватил жар.
После почти десяти минут хождения взад-вперед к окну, в гостиную засветили две фары, когда Джесси подъехал к воротам на нашей подъездной дорожке, и у меня в кармане зазвонил телефон.