Кейт, Фелисити и Луна не шутили, когда говорили, что дни, проведенные ими в дороге, кажутся им намного длиннее обычных двадцати четырех часов.
С чашкой латте со льдом в руке я сажусь за кухонный столик и ищу в телефоне способы приготовления для сегодняшнего ужина.
Может, я и ужасный повар, но я полна решимости сделать что-нибудь приятное для своего парня, тем более что он всегда готовит для нас.
Я уже наполовину освоила приготовление домашнего гуакамоле, когда у меня в руке зазвонил телефон.
Джесси:
«Где моя девочка?»
Я ловлю себя на том, что улыбаюсь, глядя на свой экран.
Я:
«Потягиваю латте со льдом на кухне. А ещё, и мне не стыдно в этом признаться, я слежу за временем.»
Джесси:
«Я тоже.»
«Слежу за временем, а не пью латте со льдом. Это фу.»
Я:
«В нём ещё есть карамельные крошки.»
Джесси:
«Я люблю свою девушку, я люблю свою девушку, я люблю свою девушку.»
Я:
«На самом деле я была занята приготовлением сюрприза для тебя, прежде чем ты грубо прервал меня. Чем я могу тебе помочь?»
Джесси:
«Ах, да? Дашь подсказку?»
Я:
«Ммм...Ты можешь это съесть».
Джесси:
«Детка, до посадки ещё час, а я могу думать только о том, как ты сидишь у меня на лице. Играй честно.»
Я разражаюсь смехом и быстро набираю ответ, скрестив ноги под стойкой.
Я:
«Не уверена, что моя киска является для тебя сюрпризом.»
Джесси:
«Только тогда, когда я всё ещё не могу осознать тот факт, что ты моя и я могу быть твоим мужчиной.»
Только Джесси Каллаган — потрясающе великолепный форвард-суперзвезда НХЛ и нынешний лучший бомбардир, который мог заполучить любую девушку, какую только хотел, — мог подумать, что его мне недостаточно. Мне всё равно, сколько раз мне придется это повторять, даже если я буду повторять эти слова на последнем издыхании; однажды он поверит, что он для меня всё.
Я:
«Что ж, пора бы уже начать в это верить. Когда ты будешь дома? Сейчас всего около десяти утра. Ты приезжаешь раньше, чем ожидалось.»
Джесси:
«Да, ребята проголосовали за то, чтобы вернуться домой как можно скорее, поскольку у большей половины команды теперь есть семьи. Вообще-то, ты можешь кое-что для меня сделать?»
Я:
«Да, конечно.»
Джесси:
«Встретимся внизу, в вестибюле, часа через два?»
Я:
«Ты вызываешь у меня подозрения, Каллаган. Что ты задумал?»
Джесси:
«Давай просто скажем, что это то, что я давно хотел сделать с тобой.»
Я:
«Это буквально всё, что я от тебя получу, не так ли? Кроме того, я планировала сделать тебе сюрприз сегодня вечером.»
Джесси:
«Я мог бы ответить на это сообщение множеством способов, но я сижу рядом с этим чертовски раздражающим вратарем, который не перестает читать переписку через моё плечо. Итак, всё, что я скажу, это то, что да, это всё, что ты получишь...на данный момент.»
«P.S. Вернусь домой как раз к твоему сюрпризу.»
Я:
«Привет, Дженсен.»
Джесси:
«Не поощряй его, милая.»
Когда двери лифта открываются в вестибюль, я вижу своего парня, стоящего по другую сторону во всем великолепии – в темно-синих брюках и белой рубашке.
Улыбка растягивает его губы, когда он видит меня.
– Привет, Мия.
Наплевав на всё, я бросаюсь к нему, обвиваю руками его шею и зарываюсь лицом в его грудь.
– Что ты делаешь? – он смеётся, когда я вдыхаю его запах.
– Твой запах на подушках выветрился. Итак, я получаю свою дозу.
Когда он приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на него, я приподнимаюсь на цыпочки, пока несколько человек обходят нас, направляясь к лифту.
– Ну, нам нужно это исправить, не так ли? – он прижимается своими губами к моим, проводя языком по моей нижней губе. – Да, вообще-то, мне нужно остановиться, – он слегка отстраняется и оглядывается по сторонам.
– Почему? – спрашиваю я, пытаясь понять, кого он увидел. – Нам больше не нужно прятаться, помнишь?
Он смотрит вниз, между нами, и тогда я вижу это – выпуклость в его штанах.
Из меня вырывается смешок.
– О, ты думаешь, это смешно, не так ли? – издевается он. – Лишать своего мужчину всего его достоинства на публике?
Я качаю головой и незаметно провожу тыльной стороной ладони по его члену.
– Мне действительно жаль.
Он закрывает глаза и прижимается своим лбом к моему, его волосы падают на лоб. “
– Да, в твоём голосе звучит искреннее сожаление. Давай выбираться отсюда, пока я совсем не отказался от этой идеи и не отнес тебя обратно наверх, – он смотрит, во что я одета. – Ты знала, что делаешь, когда надевала мою любимую черную юбку, не так ли?
Я пожимаю плечами и прикусываю нижнюю губу, довольная, что мой наряд не остался незамеченным.
– Где твои сумки? – спрашиваю я. – Ты приехал прямо из аэропорта, верно?
Джесси наклоняет голову через плечо.
– Ага. Консьерж присмотрит за ними для меня. Нам нужно идти.
Он обхватывает мой мизинец своим, улыбаясь мне сверху вниз. Я могу сказать, что он хочет поцеловать меня снова, и, боже, как я этого хочу.
– Поехали. Машина нас ждёт.
Наши пальцы всё ещё переплетены, и он ведет меня через двойные стеклянные двери на свежий весенний воздух. Забираясь на заднее сиденье внедорожника, я смотрю на Джесси, когда водитель трогается с места без каких-либо инструкций.
– Куда мы направляемся?
Он сжимает моё руку, на его лице расплывается довольная улыбка.
– Увидишь.
Я игриво прищуриваюсь, глядя на него, но ничего не говорю; вместо этого я замечаю легкость на его лице.
На прошлой неделе, несмотря на то, что большую часть времени он был в разъездах, я мельком увидела настоящего Джесси Каллагана. Его версию, которая была заживо погребена под страхом и давлением. Каждый день он был раздавлен тяжестью ожидания, беспокоясь обо всех, кроме себя.