И теперь я не имею права больше никому рассказать о себе правду. Нарушу это правило — буду наказан.
— Тебе вообще нравится твоя работа? — спросил Руслан.
— Я привык к ней. Слово “нравится” к ней не применимо.
— В нашем мире проще. Не нравится работа — бросаешь. Брось и ты.
— Шутишь. Это единственная подходящая для меня работа на выезде. А гнить за каменными стенами Города я не хочу.
— Брось вообще всю эту контору.
— Ты не понимаешь. Дав клятву, я обязан служить им до смерти. Если нет — меня быстро найдет Инспектор и лишит дара.
— С твоим даром можно жить припеваючи и без этого каменного Города.
— Ошибаешься…
Мне не хотелось спорить с другом и переходить на повышенные тона, поэтому я осекся. Действительно, он смог бы понять меня лишь в одном случае — будь на моем месте.
— А может и хорошо, что не посвящаешь меня во все тонкости вашего мира ресемиторов.
— Не произноси это слово вслух. Запрещено. Как и название города за его стенами.
— Прости, не знал. Но порядки у вас там не шуточные.
Я понимаю, зачем нужны строгие правила. Люди с такими способностями, как у меня, обязаны быть под жестким контролем. В ином случае мир захлестнет волна хаоса.
Руслан вдруг спросил:
— Что делать со своей второй половинкой, решил?
Я прыснул со смеха.
— Ты пошутил или вправду веришь в эту чушь?
— На самом деле верю. Вот нас с Юлей, например, свела судьба. В твоем лице.
Вспомнив случай двухгодичной давности, я рассмеялся. В одно утро я позвонил Руслану и попросил отвезти девушку домой, по адресу, который нашел в ее паспорте. Она проснулась на полпути к дому и начала требовать, чтобы он ни в коем случае не вез ее утром к родителям в таком виде. Каким-то образом она напросилась к нему домой на душ и завтрак. И, поедая на холостяцкой кухне моего друга тосты с джемом, они договорились еще об одной встрече. Которая потом стала началом серьезных отношений.
— Я жду от тебя ответа.
— Чем чаще себя спрашиваю — тем больше сомневаюсь, — откинулся я на спинку стула.
— Иногда, чтобы понять, какой выбор неправильный — нужно его сделать.
— Слишком опасно.
— Что опасного в выборе девушки из сотни анкет?
— Нет, я не думаю, какую мне выбрать. Я думаю вообще о другом: выбирать или нет.
— А есть такой вариант “не выбирать”?
— Есть. Вот именно он и опасен.
Я понимаю, что мне самому необходимо определиться с выбором. Советы мне не нужны. Никто не может знать лучше меня, что надо выбрать. Возможно, просто принятие решения займет какое-то время.
Больше обо мне мы не говорили. Друг начал рассказывать о своей жизни, а я старался внимательно его слушать. Но мои мысли то и дело прерывали его слова, и я решил уехать домой, договорившись встретиться вечером.
Руслан подвез меня почти под саму дверь подъезда. Перед тем как войти в дом, я бросил взгляд на автостоянку и убедился в том, что мой камаро стоит на месте.
Даша встретила меня на пороге квартиры с немного пьяной улыбкой. Сделав вид, что не обратил внимание на свою рубашку на ней, я прошел мимо, на кухню.
На столе, рядом с открытой коробкой конфет, стояла бутылка бордо из моего бара.
— Ой, простите, — заметила мой озадаченный взгляд Даша. — Захотелось расслабиться, а в магазин лень было идти.
— Дело не в том, что ты взяла бутылку из моего бара, а в том, что уже выпила половину.
— Но я уже закончила на сегодня с работой! — радостно воскликнула она, разводя руки в стороны и начиная кружиться вокруг своей оси по гостиной.
Достав из холодильника бутылку воды, я жадно присосался к горлышку.
— Вы уже определились с выбором?
Я чуть не подавился.
— Ты о чем? — спросил на всякий случай.
— О сотне анкет. Были там симпатичные, с длинными волосами?
Поставив бутылку обратно в холодильник, я развернулся к ней. Даша как раз залпом опустошала бокал.
— Что ты рассказала Продюсеру?
Красная капля потекла по ее подбородку, когда она вернула бокал на стол. Вытеревшись тыльной стороной ладони, заговорила:
— А надо было что-то не рассказывать? Вы меня об этом не просили, — пожала она плечами. — Да и человек я по натуре не злопамятный, но мстительный. Сразу мстительный. Долго не затягиваю.
Обогнув стойку, я подошел к ней вплотную и сжал кулаки со злости. Я был в ярости, я еле сдерживался.
— Выметайся.
— Что?
— И чтоб я больше тебя не видел.
— Но разве это не моя квартира? — рассмеялась она.
— Не заслужила. Убирайся.
На ее лице ярко одна эмоция сменяла другую, со злости в отчаянье, с обиды в презрение. С глаз спадала пьяная пелена, сжимались челюсти, рука несколько раз отбросила волосы назад.