— Зато наша, — улыбнулся он, подходя ближе ко мне. — Я боялся, ты не согласишься, ведь все слишком быстро. Но из-за того, что мы мало живем, ценим каждую минуту, — он нежно провел рукой по моим волосам вниз и перебросил их назад. — Мне хотелось, чтобы мы как можно дольше были вместе. Чтобы ты как можно дольше была счастлива.
— Не говори так… — опустила я голову. — Твои слова с одной стороны согревают сердце, а с другой — режут его.
— Прости. Я привык к своей судьбе, но забыл, что ты — нет.
— Я привыкну, — грустно улыбнулась я, подняв на него глаза. — Потому что тоже люблю тебя.
Слава набросился на меня, пригвоздил к ближайшей стене и впился в губы властным поцелуем. Я стала отвечать ему со всей страстью, забираться руками под его пиджак, сжимать ткань рубашки… Как вдруг вспомнила важную вещь!
У меня не сразу получилось выкрутиться и дать ему понять, чтобы он остановился. Отстранившись и смотря на меня безумными глазами от желания, в которых искрились огоньки, он прошептал хриплым голосом:
— Хочешь поиграть?
— Какая у тебя фамилия?
Его глаза вмиг округлились. Лицо приняло озадаченный вид.
— Калинин.
— Фух…
— Тамара Комарова, испугалась, что будешь Тамарой Кудахкиной? — ухмыльнулся он.
— Лучше было узнать сейчас, а не потом в паспортном столе. Погоди, откуда мою знаешь?
— Тшш… — приложил он палец к моим губам. — Все вопросы после того, как я тебя накажу.
— Записывайся в очередь, — укусила я его за палец. — Я первая. Помнишь в машине?
— Ты меня уже наказываешь. Я еле сдерживаю себя…
Снова прижав меня к стене, он прошептал, обжигая горячим дыханием мое ухо:
— Будешь продолжать дальше — я за себя не ручаюсь. Тебя здесь никто не спасет. Говорят, эти стены не тонкие — никто нас не услышит.
От уха, согретого его дыханием, вниз по телу пронеслись пузырьки шампанского, или мурашки, или дрожь… От его голоса я хмелела еще сильнее, чем от любимого карменера. Но несмотря на это у меня в голове созрела коварная идея, точнее вдруг возникла. Не думаю, что в пьяной голове может что-то зреть. Только внезапно выплескиваться на поверхность из потока мыслей, затянутого вязким туманом.
— А давай, — прошептала я, — накажем друг друга. Одновременно.
— И как же? — говорил он, пока его рука скользила по внешней стороне бедра под юбку. Пока я собирала буквы в слова, он зарылся носом в мои волосы и с наслаждением вдохнул мой запах, без скромности стискивая рукой мою ягодицу, прижимая к себе. Я сглотнула, облизала пересохшие губы от частого дыхания ртом, и с перерывами произнесла:
— Будем соблазнять… друг друга…
Его язык легким движением коснулся мочки уха…
— Будем мучить… друг друга…
… он прикусил нежную кожу, пока рука искала замок на юбке…
— Кто первым проиграет… исполнит желание другого.
— Ты уже проиграла.
Ловким движением Слава развернул меня лицом к стене, спустил вниз юбку вместе с колготками и трусиками, снова прижал меня к стене своим телом.
— Больше не можешь сопротивляться, — говорил мне на ухо, запуская руки под блузку, двигаясь к жаждущей ласк груди. — Хочешь меня. Хочешь мне отдаться. Хочешь прямо здесь.
Его руки пролезли под чашечки, стискивали грудь, сжимая, дразня пальцами торчащие соски. Его возбужденная плоть упиралась через ткань брюк в обнаженные ягодицы, я подавалась назад, терлась о него, не в силах вытерпеть бурно растущее желание, ненавидя разделяющую нас ткань.
Мое тело горело огнем. Слава освобождал меня от одежды, не разворачивая к себе, целовал, покусывал шею, плечи. Я изнемогала от желания, с нетерпением ждала звука расстегивающейся ширинки, предвкушала тот момент, когда он ворвется в меня. Но больше всего я хотела потерять связь с реальностью. Хотела утонуть в его глазах. Хотела видеть его. Ласкать руками его тело.
Я развернулась и встретилась с его горящим взглядом. Не отводя глаз, распахнула его пиджак, который он затем сбросил с себя на пол. За ним улетел галстук. Ткань рубашки красиво обтягивала мышцы, я на несколько секунд залюбовалась… но без рубашки еще лучше. Я поспешила ее расстегнуть, пока Слава наклонился к моим губам, напористо проник в рот языком, задвигался в ритм с моим. Расправившись с рубашкой, я провела ладонями по рельефам пресса, скользнула по бокам и, остановившись на спине, притянула его к своей голой груди.
Слава припечатал меня к стене, выбивая воздух из легких в свои приоткрытые губы. Его руки спустились по моему телу вниз, пальцы проникли между ног, коснулись мокрого, набухшего от томящегося желания комочка нервов — мой стон утонул в поцелуе.
— Так хочешь? — спросил он, оторвавшись от губ, прожигая взглядом. В ответ я сжала его руку бедрами и закусила губу.