И всё же лагерь получился неплохой. Конечно, стоять дело тошное, но иногда после хорошего перехода можно и отдохнуть. А переход был немаленьким, через всё море, которое русы зовут Варяжским.
Биргер сам проверял охрану утром и вечером, сам отправлял в дозор тех, кто охранял лагерь со стороны реки. Два шнека стояли у самых порогов, чтоб никакие русы не могли подобраться тайно. Так продолжалось три дня, пока Мельнирн не начал смеяться уже в лицо, мол, Биргер сидит на простой лесной поляне, точно на муравейнике. Если так бояться, то стоило ли вообще приходить так далеко? Что будет с Биргером, когда он воочию увидит русов или стены Ладоги? Понос обеспечен!
Биргер разозлился не на шутку, но Мельнирна вдруг поддержали все остальные, включая Ульфа. Осторожничать просто надоело, вокруг никого не видно, чего так переживать? Русы если и подойдут, то по реке, а там охраны достаточно, пока пройдут пороги, можно успеть не только вооружиться и надеть латы, но и выстроиться в боевой порядок. Расслабляла всех и жара. Июль на Неве бывает очень жарким, а влага в воздухе не даёт нормально дышать. От этого тяжело всем: и людям, и лошадям. В лес не сунешься, там тучи комаров, приходилось прятаться в шатрах тем, у кого они были. Остальные изнемогали на палубах шнеков, стараясь укрыться от солнца чем только можно. В конце концов сдался и сам Биргер. Он тоже большую часть дня не выходил из шатра, а ночью снимал латы и рубаху из-под них.
Жарко... душно... Датчане попрыгали в воду, та хоть чуть холодит. Немного погодя за ними последовали и многие другие. Никакие окрики не помогали. Биргер подозревал, что уходившие в дозор по реке занимались тем же. Прохлада приходит только ночью вместе с тучами противно зудящих комаров. У воинов кожа крепкая, комару не прокусить, но его нудный писк доводит до бешенства. У всех один вопрос: когда же сменится ветер?!
В Ладоге беспокойно. Гонец от князя Александра из Новгорода приплыл два дня назад, подтвердив плохую весть — в устье Невы вошли множество шведских шнеков. Пока стоят на Неве, дожидаясь попутного ветра, но в любую минуту могут двинуться на Ладогу! Новгородское войско подойдёт на помощь скоро, но и самим надо обороняться, если враг нагрянет раньше. У Ладоги крепость каменная, та, деревянная, что ещё Вещим Олегом выстроена, давно пришла в негодность, была сожжена. Каменную построили отменно — стоит она, нависая над Ладожкой, стены ровные, чтобы зацепиться нельзя снаружи, воду можно брать прямо со стены из Волхова. Если запрутся, то сидеть долго могут. Но шведов идёт много, потому Ладога и остерегается. Для Новгорода захват Ладоги или даже просто запертый в этом месте Волхов — погибель. Это понимали все.
Ладожане с тревогой вглядывались в обе стороны. С какой раньше ладьи придут? Шведы ли с Нево нагрянут или князь по Волхову?
Князь успел раньше. Радости ладожан не было предела, хотя и понимали, что битва только предстоит, но под защитой такого воинства всё же легче. Оказалось, что на расшивах князя нет, он шёл берегом с конными. Но бояться было некогда, пока разобрали всё, что привезли на расшивах, разместили по домам пеших, чтоб не сидели у костров, пока всех порасспросили... Хотя новгородцы знали только одно — идут свей большим числом, новгородский князь ведёт свою дружину на них спешно. Что будет дальше, куда ведёт? Об этом не ведали.
Нашлись те, кто засомневался, почему князь не отправился прямым путём туда, где стоят свей. Ему тут же возразил более сообразительный:
— А ежели бы они оттуда уже ушли, пока князь дойдёт? Чего же за ними до самого Новгорода гоняться? Не-ет... прав князь, хотя и молод, а хитёр, надо сначала в Ладоге заслон поставить, а уж потом о бое думать.
Конные прибыли через день, оставалось только подивиться их быстрому ходу.
Князя уже встречал новый ижорец, присланный Пельгусием. Умный старейшина отправил на всякий случай гонца и в Новгород, и в Ладогу, понимая, что князь может двинуться туда. Гонец принёс хорошие вести — свей все ждали погоды и попутного ветра. Александр поинтересовался у гонца: