— ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ, ДОРОГАЯ! — во весь голос проорал Говард, запив брачный контракт водой.
Майлс подождал, пока толпа приглашенных поредеет, и наконец, подошел к фуршетному столику, у которого Мэрилин принимала очередную порцию поздравлений. Майлс вновь ощущал себя самим собой — уверенным, оптимистичным, вдохновенным. Еще никогда за всю карьеру ему не доводилось быть свидетелем столь ловко обставленного трюка. «Жестко, пожалуй, даже жестоко, — думал он, — но, черт возьми, как красиво!»
Подойдя к очаровательной невесте, он церемонно поклонился ей и, посмотрев прямо в ее темные глаза, сказал:
— Примите мои искренние поздравления. Со стороны Говарда это был прекрасный жест.
— Мой Говард — прекрасный человек, настоящий рыцарь. Он, конечно, несколько не отесан, но в этом тоже есть свое очарование. Он как жемчужное зерно в грязи, — добавила она с восторженной улыбкой на лице.
Майлс наклонился к ней поближе.
— Мне кажется, что однажды вы уйдете, взяв с собой только жемчужное зерно, а грязь оставите.
Едва заметная улыбка промелькнула на ее чувственных губах.
— Через пару месяцев. Как только у меня накопится достаточно доказательств, что я сделала все от меня зависящее, чтобы создать настоящую семью.
Майлс наклонился еще ближе и почти прошептал:
— Могу я предложить свои услуги?
Мэрилин пожала плечами и посмотрела в сторону.
— Спасибо за предложение, но я снова намерена обратиться к Фредди Бендеру. Бедняга Фредди так расстроился, когда мы проиграли мой предыдущий развод.
Удар застал Майлса врасплох, но он выдержал его с достоинством и упорством боксера и тотчас же нашелся с ответом:
— Меня восхищает ваша верность — я имею в виду, в отношении адвокатов. Я думаю, ввиду отсутствия брачного контракта даже Фредди управится с таким делом. Лучше скажите мне, — тут Майлс перешел на заговорщицкий тон, — как вам удалось раскрутить Говарда на такое дело? Ловко сработано. Ни у кого и сомнений не возникло, что он сделал это по собственной инициативе.
Мэрилин выглядела так, словно ей только что вручили «Оскара»: лицо ее выражало одновременно триумф победительницы и профессиональную гордость за хорошо сделанную работу.
— О, мистер Мэсси, — игриво сверкнув глазами, сказала она, — уж вам ли не знать, как можно заставить присяжных поверить, что они сами пришли к нужным выводам? И я тем более рада услышать похвалу от вас — такого специалиста по внушению людям собственных мыслей и предположений.
«Невероятно. Она просто потрясающая», — подумал Майлс. Бросив взгляд по сторонам, он сказал:
— Ну, раз вы все равно не видите долгой перспективы, столь эффектно начавшейся семейной жизни, то не согласитесь ли вы как-нибудь пообедать со мной?
— О нет, ни за что, — твердо ответила Мэрилин, — никаких вольностей до тех пор, пока не высохнут чернила на решении суда о разводе и разделе имущества.
Майлс одарил ее снисходительно-прощающей улыбкой, словно престарелый дядюшка, который не в силах всерьез отругать шаловливую юную племянницу.
— Вы называете это разделом имущества? — спросил он. — Позвольте вам не поверить. Насколько я знаю Мэрилин Рексрот, это, скорее всего, будет полное, тотальное обдирание до нитки.
Словно в подтверждение правоты пророческих слов Майлса с небес раздался отдаленный раскат грома.
Глава 12
У Рекса Рексрота была лучшая вечеринка во всей его жизни.
Ему предстояло стать первым пассажиром и присоединиться к клубу эксцентричных миллионеров, имеющих аналогичное хобби. Скоротать путь до места назначения были призваны Бамби и Пэтти — проверенная и надежная поездная бригада, вместе с которой он намеревался достичь желанной цели на земле (а точнее говоря, в небесах).
Как выяснилось, Рекс не зря беспокоился по поводу той сделки со строительством сети мини-маркетов. Удачно вложив средства, он стал даже еще богаче, чем когда-либо предполагал. Новые, неожиданно полученные деньги позволили ему вздохнуть свободно и обрести новые возможности, новые, так сказать, параметры в своей сексуальности — теперь он мог больше не скрывать свои маленькие слабости и реализовывать любые свои фантазии. Никто, никто больше ему не указ. Свобода и большие деньги — вот что ему нужно было для полного счастья, для того, чтобы чувствовать себя пыхтящим паровозом, несущимся вперед по рельсам.