Запыхавшаяся Луиза догнала Альбера у дороги. Несколько минут они шли молча по обочине, мимо колючого кустарника.
- Зачем ты его прогнал? - спросила Луиза.
Река осталась позади, слабый едва различимый отблеск костра напоминал о людях на пляже.
- Я его не прогнал, отпустил.
- Я спасла ему жизнь, - Луиза замотала головой. - Он должен был...
- Ты спасла ему жизнь и решила, что теперь он принадлежит тебе?
- Нет! Он нам нужен.
- Нам или тебе?
- Генри может проникнуть во дворец Он может...
- Я видел, что ты делала на берегу. Так нельзя. Ты его сломаешь, Луиза. И тогда он будет бесполезен.
Луиза шумно втянула в себя воздух и закусила губу. Она так спешила, что не взяла оружия. Галька шуршала у нее под ногами.
Вместо кустов вдоль дороги потянулась высокая трава. Через пятьдесят шагов линия горизонта приблизилась. Темнота осела на землю. Скоро появятся звезды.
- Подумай сама, Луиза. Генри не везет с момента, как он приехал в страну. Его похитили, избивали, он потерял мать. Теперь ты внушаешь ему, что он виноват в её смерти.
- Они связали себе руки, - упрямо сказала Луиза. - Невозможно так плыть. Когда спешишь или боишься, делаешь много лишних движений. Ты сам все видел.
- И что? Какая тебе разница, убил он ее или нет? Виноват он в ее смерти или нет? Может, тебя больше волнует, кого убила ты?
Глядя вперед, он видел лишь профиль Луизы. Она снова вжимала голову в плечи.
- Забудь об этом. Каждый из нас кого-то убил. Генри больше не заложник, Луиза. Если мы хотим, чтобы он помогал нам, мы должны убедить его, что он сам выбрал нашу сторону.
Над головой Луизы пролетела летучая мышь. Не включая фонарей, они вышли к мосту. Железные опоры врастали в тёмное дно ущелья. Мерцающие в свете первых звезд перила дугой изгибались над дорогой.
Увидев на мосту человека, Луиза схватила Альбера за руку. Он потянул ее вниз, заставляя присесть.
Человек стоял у перил и смотрел в пропасть. Шаркнул ногой, столкнул вниз камень. Перекинул ногу через заграждение, уселся на него верхом.
Луиза дернулась, порываясь встать, но Альбер удержал ее на месте.
- Мы должны помешать ему, - быстро зашептала она.
- Он не прыгнет, - Альбер не сводил взгляда с балансирующей над пропастью фигуры.
В темноте Генри был меньше, худее чем при свете дня.
Ну же, если собираешься прыгать, кретин, сделай это сейчас и избавь нас от проблем в будущем, подумал Альбер.
Генри заерзал, согнул ноги, попытался встать на перила, поскользнулся и скатился на дорогу. Свернулся калачиком и прикрыл голову руками.
Альбер повернулся к Луизе и взял её лицо в ладони.
- Нельзя долго оставаться на мосту. Если появятся военные, мы станем удобной мишенью, - сказал он, едва не касаясь губами ее губ. - Возвращайся в лагерь, я позабочусь о Генри.
Луиза отвела взгляд. Наверняка, сожалела о своих играх у реки. Если не остановить ее, станет так же бесполезна как Генри.
- Ты ни в чем не виновата, - Альбер погладил большими пальцами её скулы. - Слышишь, Луиза? Чтобы ты не говорила Генри, он не из-за этого хотел спрыгнуть. Скорее, из-за того, что его мучает похмелье и попустил кокаин.
Альбер улыбнулся. Луиза слабо улыбнулась в ответ. Поцеловав её в губы, он подтолкнул ее. Луиза кивнула, попятилась, сначала на корточках, потом встала на ноги.
Когда она скрылась, Альбер пошел к Генри. На этот раз Генри его заметил. Это был хороший знак. Генри попытался убежать, но Альбер остановил его.
- Генри, это я. Лонарди.
Альбер обнял его за плечи.
- Давай уйдем с моста, тут не безопасно, - увлекая его за собой, Альбер заметил, что у Генри кровоточит локоть. Наверное, разодрал, падая на асфальт.
Когда они сошли с моста, Генри била крупная дрожь. Альбер усадил его под деревом в десяти шагах от дороги.
- Все будет хорошо, Генри, - он опустился рядом и погладил его по голове. Волосы были жесткими от пыли. - Теперь все позади. Ты ни в чем не виноват.
- Луиза злится на меня, за то что я ушел, за то что разочаровал и предал ее.
- Ты никого не предавал. Луиза любит тебя.
- Я убил Шеннон. Я...
- Ты никого не убивал.
- Было очень темно. Мы спешили. Я утопил ее.
- Ты ни в чем не виноват.
- Ты не понимаешь, мы постоянно ругались. Ругались будто ненавидели друг друга.
- Твоя мать любила тебя, Генри, а ты любил ее, - Альбер легко надавил ему на затылок. Генри вжался лицом в его футболку и заплакал.
Альбер молча гладил его по спине и волосам, пока Генри не заснул. Его кулаки разжались, но он все еще вжимался лбом в солнечное сплетение Альбера и рвано выдыхал влажное тепло ему в грудь. Альбер вспомнил, что однажды точно так же прижимал к себе умирающего. Он погладил руку Генри, локоть больше не кровоточил. Альбер прислонился затылком к дереву и прикрыл глаза.
Он проснулся задолго до рассвета, волосы Генри щекотали подбородок. Альбер заглянул ему в лицо. Светящаяся бледная кожа. Мечущиеся под веками зрачки. Приоткрытый рот. Альбер улыбнулся. Правда ли то, что сказала Луиза? Она видела, как Генри целовался с Францем Варгасом.
Альбер наклонился и коснулся губами губ Генри. Почувствовал его теплое дыхание, а потом Генри забился у него в руках как раненный.
- Прости, - прошептал Альбер.
- Ты...- Генри беспомощно огляделся.
- Я не хотел тебя напугать.
- Все в порядке, - Генри отстранился и сел рядом.
Альбер убрал лист с его джинсов и опустил руку ему на колено.
- Я помню, как увидел тебя первый раз. На приеме во дворце президента, - Альбер заглянул Генри в глаза и увидел там страх. Чтобы успокоить его, он погладил колено Генри. - Ты был в узкой черной рубашке и в брюках со стрелками. Единственный во всем зале в кедах.
Генри неуверенно улыбнулся.
- Единственный с розовыми волосами, - Альбер переместил руку выше, с колена на бедро Генри.
- Помнишь, нас представили? Я посоветовал тебе попробовать банановый ром.
- Да.
В предрассветных сумерках глаза Генри были огромными и черными.
- Ром был хорош, верно?
Генри кивнул и сглотнул. Наверное, он хотел пить. Покидая лагерь, Альберу стоило взять с собой бутылку воды.
Как это происходит в мультфильмах? Спящая красавица полюбит того, кто разбудит её поцелуем? Или первого, кого увидит после пробуждения? Или того, кто даст ей глоток воды, когда её замучает жажда?
- Тебе неприятны мои прикосновения? - Альбер погладил бедро Генри.