Пока ждем, я завариваю чай. Кирилл просто так не садится. Хватает меня и устраивает на своих коленях.
— Мы ведем себя как-то неправильно, — стыдливый голосок прорезывается из моей переживательной души.
— Хм? Целовать и сажать на колени свою девушку, разве неправильно? Где такое написано, ты мне покажи? — и крепче прижимает, зарываясь в мои волосы носом. — М-м-м… Обожаю твой шампунь с миндалем.
Если для Кирилла все-все понятно, то у меня теперь еще больше вопросов…
— Ты, наверное, хотел назвать фиктивную невесту?
— Нет, я не так сказал. Мы встречаемся с тобой нефиктивно.
Что?
Почему я тогда только сейчас узнаю?
— Мы же не встречаемся, ну… так, по-настоящему.
— А что тогда мы делаем, по-твоему? — Кирилл разворачивает меня лицом к себе, и даже тени юмора не видно. — Виктория, неужели ты до сих пор не поняла, как мало уже на нас влияет договор? У нас произошло на полянке настоящее свидание. Мы целуемся, потому что хотим. И я от ревности зверею, как только можно звереть, если это моя только девушка. А ты моя!
Вот тебе и новости.
Поспорить бы, но я моргаю от стольких открытий. Неужели, я стала для Бельского кем-то больше, чем просто участницей договора? Он для меня… точно стал. И вместо всяких слов и возражений, укладываю голову на его широкое плечо с такой улыбкой, будто проглотила солнце.
Глава 43
Так увлеклись друг другом, что совсем о шарлотке забыли. Но она напомнила о себе сигналом из духовки. Пробуем с чаем. Выходили у меня и лучше пироги, в этой шарлотке подозрительно соль вместо сахара ощущается.
А появлялись ли лучше парни… Эх, даже думать не о чем. Никто бы не победил Кирилла в напористости, обаянии и умении в любом месте и времени вызывать во мне приступ непослушных мурашек.
После чая с пирогом мой гость даже не думает уходить, как и оставлять меня одну.
— Пойдем ко мне? — захватил руками и шепчет свое приглашение.
— Почему к тебе? — слегка одурманенная близостью Кирилла, спрашиваю.
— Если ко мне не пойдем, тогда я тут задержусь.
О да, мой босс не нуждается в особых приглашениях.
А я… я, наверное, нуждаюсь в нем, да и поцелуи меня распалили. Мне и самой не хочется его отпускать. Ну кто так еще согреет, кто насмешит и заставит трепетать в его объятиях…
Странные вопросы кружатся в моей голове. Но ответ на поверхности, его не вычеркнуть, не отмотать события назад. Вряд ли что-то можно предпринять, когда, вопреки своим же доводам и опасениям, безумно влюбляешься... в босса.
Каким-то невероятным образом, я даже не заметила, как мы переместились в спальню. Помню, были поцелуи возле стола, тарелка с остатками шарлотки, чуть не улетела на пол. Дальше коридор, возле каждой стены целовались. И во-от уже до кровати дошли, не отрываясь от друг друга.
— Виктория... — я слышу свое имя, поднимая затуманенный взгляд. — Я столько ждал, когда же смогу зайти с тобой дальше. Но сейчас вдруг подумал, что не хочу тебя пугать, а то опять веду себя как зверь и нападаю.
Зверь Бельский и я… со спущенными плечиками платья. В полутьме спальни взгляд падает на зеркало, в котором мы отражаемся, прижимаясь друг к другу. И это выглядит настолько волнующе, завораживающе и ничуть не стыдливо, что я даже ни на миг не хочу назад отступать.
— Мне нравится в тебе зверь, не прячь его, я хочу… тебя такого…
Вот как-то так у меня вышло признаться, хотя и крутились на языке словечки пооткровеннее. Догадывается ли Кирилл, что в моем «нравится» намного сильнее и глубже играют на струнах настоящие чувства…
— О, Виктория, ты даже не представляешь, что со мной делаешь…
— То, что и ты со мной?
— Надеюсь, что да, — он прикладывает мою ладонь к обнаженной коже в том месте, где бьется его сердце. А оно прямо скачет галопом. Как будто несется шальным темпом под пальцами, и я мелко дрожу, понимая, что у меня стучит так же, не меньше.
Больше ничего не успеваю добавить.
Вселившийся в Кирилла зверь уже не ждет. Я оказываюсь на просторной кровати, но она кажется тесной, как и все вокруг, сужаясь вокруг нас в пламенеющей оболочке. Словно языки огня касаются, там, где ласкает Кирилл. Аромат желания есть. Он существует. Я же чувствую его. Впервые так явно! И со стоном выгибаюсь навстречу, зная, что только Кирилл способен пожар во мне потушить.
У меня не остается сил на слова после разбросанных эмоций. От вспышки до падения, а потом и второй волны, поднявшей меня до небес.