Я слушала затаив дыхание.
– Твой дет был настоящий отброс. Твоя бабушка была пропащая женщина. Драки, пьянство, нищета, – тётя Тереза поймала мой взгляд, – побои. И твоя мама росла как сорняк у дороги. Никто особенно о ней не заботился. Ничего хорошего она в своём детстве не видела. Не удивительно, что сразу после школы, она сбежала из дома и из этого городишки. Прибилась к таким же оторванным от жизни ребятам.
Моя ухоженная, воспитанная, мягкая, тактичная мама. Разве эта девочка могла вырасти в семье пьяниц?
Я только раз видела свою бабушку и дедушку в далеком детстве. И та встреча превратилась в одно размытое пятно в моих воспоминаниях. Дет умер десять лет назад, а бабушка еще раньше. И если вспомнить, это не было драматичным или хотя бы большим событием в нашей семье. Я помню, что мама оба раза уезжала, в свой родной город на похороны. Но она перенесла оба этих события удивительно спокойно. И я никогда не задавалась вопросом, что это не нормально.
– Как ты знаешь, в то время у меня тоже засвербело в заднице. Мы подружились именно там, на дорогах западного побережья. Твоя мама бежала от анархии, творящейся в её жизни. Я бежала от удушающей определенности. Мы отрывались так, как могут отрываться молодые люди, вкусившие свободу. И, Ника, ты уже большая девочка и должна понимать, что значит быть девушкой участника рок–группы в восьмидесятые, – она бросила на меня многозначительный взгляд. – Мы не смотрели в будущее и кайфовали. Музыка, алкоголь, травка, парни, свободные секс.
Да, я представляла, что это была не образовательная экскурсия. Но нет, я не понимала. Я просто не могла осознать ВСЁ это.
– Было весело. Но мы видели девушек и парней, которые выбрали такой стиль жизни. И они превратились не в лучших женщин и мужчин. В какой-то момент мы поняли, что так не может продолжаться вечно. И устав зажигать по концертам, устав от мужчин, дорог и мотелей, мы вернулись по домам. Мы обменялись контактами и обещали звонить друг другу. Но как я поняла только позже, в отличие от твоей мамы мне было куда возвращаться. Её дома никто не ждал. Три месяца от нее не было ни звонка, а телефон, который она мне дала не отвечал. Тогда я полетела в её город. Найти её семью было не сложно. В таких местах все друг друга знают. Ника, – тетя Тереза повернулась ко мне, заглядывая в глаза. Оказывается, мы уже припарковались возле дома, – там, где ей приходилось жить, домом назвать нельзя. Парковый трейлер был бы лучше. А она была там: побитая, несчастная и без надежды на лучшее будущее.
Горечь разлилась по моему телу.
– Я забрала её в Вашингтон. Мои родители, находящиеся под впечатлением от моего фертеля, пылинки тогда с меня сдували и готовы были сделать всё что угодно. Они были уже безумного рады, что я вернулась из своего путешествия без ребёнка в подоле или штампа в паспорте с каким-нибудь уголовником. Поэтому они помогли ей устроиться по моей просьбе. Она отучилась на курсах. Пошла работать к маме в музей. А потом в компании моего, тогда еще жениха, познакомилась с твоим отцом.
Я молчала. Я была потрясена.
– Она никогда не говорила мне этого в слух, но думаю именно из–за того, что она знает, как это жить в условиях, в которых жить невозможно. Сейчас у тебя и твоего папы – дом полная чаша. Возможно, твоя мать действительно, немного перегибает палку. Но прости ей это. Каждый справляется со своими демонами по-своему. Она хочет быть хорошей женой хорошего мужчины, иметь чистый дом и вырастить прекрасную дочь. Даже если это немножко ОКР, – закончила миссис Таггарт с мягкой улыбкой.
– А папа... он знает?
– Конечно, – Тетя Тереза подмигнула мне, – ну может без подробностей. Мы не хотели вам рассказывать, чтобы не вдохновить вас на нечто подобное. А потом шло время и это как-то стало не важно. Мы не думали, что история нашего знакомства могла иметь значения для вас. Но теперь, я вижу, что, все–таки, может.
В машине воцарилась тишина.
– Ну–ну, детка, не думай об этом сильно и не осуждай её. Это было время её безумства. Она имела на это право.
– Я не осуждаю, – я запнулась.
Я правда не осуждала, но мне нужно было время чтобы переварить это. И видимо тетя Тереза это поняла, так как сменила тему.
Да только не слишком удачно.