Глава 4
В воскресенье вечером я стою у зеркала, попеременно прикладывая к себе вещи. Вот эта белая юбка или эта с красными и синими вставками?
***
В понедельник пары начинались со второй. Когда я захожу в аудиторию, кое–кто из ребят уже сидит за партами. Я пристраиваюсь на свободную половину парты рядом с парнем из нашей группы. Мне удаётся сделать это уже почти без внутренней борьбы.
«Почти» – ключевое слово.
Мои мысли постоянно возвращаются к предстоящему отбору. Ранговые соревнования должны были пройти в два дня. Шли они по олимпийской системе. Несмотря на то, что в сборную войдут первые четыре игрока, то есть последние две пары игроков, соревнования все равно будут вести до победы. Я так думаю, это идея с подачи тренера, для поддержания, так сказать, духа соревнований.
– Задумка хорошая, но реализация слабая.
Я в пол уха прислушиваюсь, о чем говорят одногруппники. Ребята обсуждают фильм «Люси», который стартовал в начале сентября. Кто-то уже успел сходить в кино.
– А я не люблю Скарлет Йоханссон. У нее неприятные черты лица.
Ну что, Ника, довольна? Готова расплачиваться часами позора, за минуту смелости? Кто вообще дернул тебя за язык?
– А я бы не хотела увидеть конец света, это страшно.
Я более, чем уверена, что выиграю всех, с кем столкнусь в первый день. Но, тем не менее, страх продолжал терроризировать меня.
– Я согласен с тобой, идея хорошая, но все слишком сжато.
Я зарываюсь пальцами в волосы. Выдохни, Ника, расслабься. Это всего лишь маленький чемпионатик внутри теннисной секции. Ты участвовала в более серьезных турнирах. Тут не о чем переживать. Но правда была в том, что я настолько потеряла веру в себя, что ужасно боялась. За эти выходные меня постоянно бросало из почти болезненного воодушевления в почти болезненное отчаянье. Я то, сжав кулаки, повторяла себе, что только люди не сдающиеся добиваются чего-то, то с ужасом представляла, из какой бездны депрессии мне придётся выползать, если я не пройду.
Что? Что со мной стало?
Даже родители заметили. О том чтобы рассказать им, что я собираюсь попробовать попасть в сборную университета не могло быть и речи. Рассказать им об этом, а потом опять признаться, что проиграла…
Нет, к этому я не готова.
– Оу–оу, Ника! – я не сразу понимаю, что обращаются ко мне, все еще поглощенная своими эмоциональными качелями, – что за вселенское горе затронуло тебя?
Я подняла голову и поняла, что стала объектом внимания всей компании.
– Да эээм… – протянула я, неуверенная, как действовать дальше. – Ничего особенного. Просто недосып.
– А мне показалось, что ты начала уже волосы на себе рвать, – смеётся Эштон.
Вот еще один человек с талантом, за который я готова убить. Запросто начинает разговор.
– Да нет, правда же, просто утро понедельника, – с вымученной улыбкой пытаюсь пошутить я.
– Ты смотрела Люси? – спрашивает девушка с другой парты – Виолетта.
– Нет, я не смотрю кино, – отзываюсь я и тут же поправляюсь, заметив, как вытягиваются лица некоторых из них, – в смысле смотрю, конечно, но у меня нет времени на это…
На самом деле у меня было время, но не было компании. Но я бы точно в этом не призналась.
– Чем ты так занята? – спросил Эштон, играя бровями.
– Ну… – «теннисом» хотелось ответить мне, но если я сегодня проиграю, если я не смогу попасть в сборную, я точно не буду больше играть в теннис нигде больше, кроме общественных парков. Заявить себя как крутую теннисистку и сдуться. Ну, уж нет. – Всяким–разным… учебой…
Эштон многозначительно кивает, как делают люди, когда не знают, что сказать и разговор ребят о «Люси» возобновляется. А я снова роняю голову на руки.
Отлично, Ника. Теперь ты для них не просто молчунья, ты скучный ботан, зацикленный на учебе, который даже кино не смотрит.
К успеху идешь.