По мере приближения света Дэну становилось виднее место, куда они попали: всюду лежали деревянные ящики. Они имели кубическую форму с метровой гранью, и похоже это был склад.
Вскоре света оказалось достаточно, чтобы игрок в темноте рассмотрел картонный планшет. К нему крепилась кипа накладных, на одной из которых кто-то сделал запись от руки.
Мы не выстоим в битве с рехтаноидами — только дурак это не понимает. Похоже в моей компании одни идиоты, иначе как объяснить… Пожалуй, внизу мне хватит места и ресурсов переждать столкновение… главное не пускать этих идиотов…
В некоторых местах текст оказался зачеркнут. Но по прочтении Дэн решил, что это очередная попытка нейросети в лор. Хотя кому интересны такие сообщения?
— Еле спустилась, — выдохнула Малюта, когда оказалась на полу.
— Я бы тебя поймал, — пожал плечами Дэн и бросил записи на пол.
— Что-то интересное? — спросила девушка.
— Нет.
Они направились вдоль стены по часовой стрелке. Ящики позволяли не беспокоиться о столкновении с мобами — главное смотреть на потолок и проходы.
— Похоже в этих ящиках либо бумага, либо колбы, а не, есть еще конденсаторы и кабели, — Малюта двигалась около ящиков и иногда рассматривала надписи.
— Здесь же… — Дэна прервал визг давно не смазываемых подшипников, донесшийся откуда-то из центра, — не военный завод.
— Нарушители! — голос принадлежал уставшему хриплому мужчине и доносился через скрипучий динамик, — Предупреждаю, режим обороны активирован — немедленно покиньте бюро, или будете уничтожены.
— Хоть какое-то развлечение, — произнесла Малюта и принялась заряжать дробовик.
Дэн вытащил Элеонору и медленно двинулся на звук. За ящиками плохо было видно его источник, но он вдруг понял, что нечто объезжает его по кругу.
Сзади послышался звук удара и подшипники завизжали еще сильнее. Дэн обернулся и выстрелил не целясь. И только после третьего луча визг подшипников сменился на шум колесиков, а потом все стихло.
— Это машинка! — выкрикнула Малюта, — Я её отключила.
А Дэн вдруг осознал, что расстрелял ящик с бумагой, и та начинает медленно тлеть.
— Ешкин-кошкин, — вырвалось у него.
— Кха-кха, — закашляла девушка, когда проходила мимо ящика, и только около него она стрельнула шаром воды в сторону загорающейся бумаги, — не думала, что эта способность когда-нибудь поможет мне.
Девушка принесла Дэну обычную машинку на пульте управления. Кто-то выдрал кабину и прикрутил на её место обычную колонку. От тех, с которыми он играл в далеком детстве, игрушку отличало то, что она была собрана из металлических деталей, которые успели покрыться ржавчиной или окислиться.
— Неожиданно, — прокомментировал он увиденное, — но этот Кулибин скорее всего уже мертв.
— Да здесь все мертвы или превратились в гулей. Кстати, никогда не задумывался почему их именно так называют? Почему например не зомби?
Дэн пожал плечами. Сейчас его больше интересовал вопрос направления, в котором нужно идти, а не происхождение местных названий.
— Давай поищем выход наверх. Должна же быть здесь какая-нибудь лестница, — предложил он и наугад отправился в первый попавшийся проход.
— А если не найдем? — пробормотала девушка ему на ухо, — Задержимся здесь? Думаю если раскурочим пару ящиков, то получится отличная кровать.
Дэн развернулся и оказался близко к губам Малюты. Луч фонарика светил в бок, но даже в таком положении он заметил, что комбинезон девушки едва изменился: вместо металлической молнии расстегнуты были три пуговицы, а нижнего белья вообще не было.
Дэн потянулся своими губами к губам девушки и резко приставил Элеонору к её виску:
— Кто ты, и где моя девушка?
Глава 6: Муравейник часть 2
Малюта спускалась по шахте лифта. Спуск затрудняло то, что ей в руках приходилось удерживать фонарик. Иначе она попросту не видела, когда очередной провод уходит в стену и нужно цепляться за другой.
— Черт! — вырвалось у неё, когда ослабевшая рука соскользнула с провода, и её спасла трещина в которую она наступила.
Она до сих пор не могла поверить в свою удачу. Годы тягучей глухой тоски по Дэну внезапно сменились сначала совместными рейдами, а потом и серьезными отношениями. Но в одном, пожалуй, она никогда не признается Дэну. Она очень признательна Стасу за то, что тот открыл другу глаза, пусть и ценой своей дружбы.