А потом Гарри позвал её на курсы авроров, и она пошла за ним, как и всегда.
========== Часть 2 ==========
— Вы уже провели повторное вскрытие?
Одна из её обязанностей, как заместителя Поттера, помимо курирования расследований преступлений магов против, собственно, магов, заключалась в поддержании связей с маггловской полицией и прочими их социальными институтами, чтобы вести дела уже неправомерного использования магии по отношению к обычным людям. Конечно, у неё был универсальный пропуск, который открывал все двери и с которым ей достаточно было изымать дела с волшебной подоплекой у магглов, а потом просто посылать отряд зачистки с Обливиэйтами, но на деле так просто получалось далеко не всегда. Если была совершена серия преступлений или существовала такая вероятность, то стирание памяти у полицейских откладывалось почти до конца расследования — уж лучше пусть они отслеживают ситуацию наравне с ними, чем каждый раз удивляются новому эпизоду.
Да и магический характер преступления не всегда был очевиден, магглы ведь тоже на выдумки хитры. Мониторингом и классификацией преступлений занимались аналитики, но и их Сектору приходилось тратить на это немало времени в промежутках или во время, собственно, оперативной работы. Бывало, что они ошибались в причастности мага или в степени его вины. Все же попавший под машину под воздействием слишком сильного Конфундуса и злонамеренно убитый Авадой человек — разные вещи. Наверное, поэтому она ни разу так и не пожалела, что не пошла в чистые теоретики. Работа, конечно, грязная, но зато над бумагами не зачахнешь, выбираться в поле все равно надо. А там приходилось сотрудничать и с копами, и с судмедэкспертами, и со всякими криминальными элементами. Хорошо хоть численность населения магической Британии была не так велика, чтобы у них на дню было по десятку убийств, да и всплеск преступности после войны к этому моменту уже почти спал.
— Поэтому вы и здесь, — врач был мрачен.
Сотрудникам национальных ведомств или что там было написано в её удостоверении (содержание бумаг менялось в зависимости от обстоятельств) редко были рады на местах.
— И ваше заключение?
— Взрывная декомпрессия.
— Как и у предыдущего эксперта, — тело лежало перед ней и представляло собой печальное зрелище. — Какой перепад давления?
— Не менее восьми атмосфер.
— А нашли его в гостиной собственного дома?
— Да, — позади раздался спокойный голос. — Входная дверь закрыта, следов борьбы нет.
Гермиона обернулась. У мужчины, что стоял в дверях, на лбу было написано, что он детектив. Он, как и медик, смотрел на неё практически с отвращением. «Мерлин, какие здесь все дружелюбные! Чувствую себя как в гостях у радушных хозяев. Снейпа, например», — она не стала улыбаться и здороваться, раз уж её тоже проигнорировали.
— Судя по отчету, тело никуда не переносили и все произошло прямо на месте, я правильно понимаю?
— Если вы хотите сказать, что что-то понизило давление в комнате в достаточной мере и на достаточный срок, чтобы убить мистера Адамса, то да, вы все понимаете правильно.
— Хорошо, — она подавила желание отвернуться к тому, что осталось от несчастного, чтобы не поддерживать зрительный контакт с детективом. — Вы расследуете это дело?
— Инспектор Морган к вашим услугам, — сквозь вежливый тон все же прорезался злой сарказм. Как будто она у них сладости отбирает, а не мутное дело и потенциальный висяк.
— Офицер Грейнджер, — сухо ответила она. — Мне потребуются все ваши материалы.
— Мне нужно время, чтобы подготовить их.
— Я не спешу.
Гермиона заявила это безапелляционно, Морган криво улыбнулся, явно недовольный её ответом, но спорить не стал. Они вернулись в участок. Судя по хорошо знакомой ей обжитости кабинета, инспектор тоже не был отягощен личной жизнью. Она без приглашения уселась на единственный свободный стул и достала блокнот с заметками, просто чтобы занять руки в ожидании, пока он не рассортирует свои бумаги. Морган, кажется, даже двигался нарочито медленно, но ей было сугубо плевать.
Почти две недели все было спокойно, целых двенадцать дней. Только аналитики дернули их пару раз, чтобы проверить спорные случаи, но подозрения об использовании магии не подтвердились. Она уж было уверовала, что волшебники наконец массово приняли тотальный пацифизм, как мировоззренческую парадигму, но, видимо, кто-то все же решил воспользоваться силой во зло, да ещё как! Подошел к вопросу творчески.
— Часть снимков с места преступления не распечатана, — голос Моргана вытащил её из размышлений.
— Ничего страшного, возможно, это и не понадобится. Моя группа уже работает там, — отозвалась она миролюбивее, чем хотела.
— Вы быстро добрались к нам из Лондона, — опять неприятие.
— Мы были тут неподалеку.
С каминами и тем более трансгрессией про расстояния можно было забыть. Морган протянул ей папку, Гермиона посмотрела ему в глаза и мягко прикоснулась к сознанию. Это был её аврорский максимум — память она не вскроет, но подглядеть поверхностные размышления сможет. Впрочем, ничего интересного там не нашлось: подавленное раздражение и очевидная издевка над её внешностью и профессионализмом. Было бы удивительно, если бы он вдруг ни с того ни с сего проникся к ней симпатией, но такое пренебрежение все равно немного обижало. Она натянула вежливую улыбку и выудила из сумки визитку. Пришлось завести все эти маггловские способы связи на такие случаи.
— Свяжитесь со мной напрямую, если случится ещё что-нибудь… необычное.
— Конечно, офицер Грейнджер.
Его улыбка была не менее фальшива. Такие, как он, никогда не звонили сами.
Ночью ей просто и без изысков снилось, что Снейп целует её. Гермиона чувствовала привкус кофе на губах и хваталась за ткань сюртука, слыша, как все его записки, блокноты и перья падают на пол. По ощущениям ей было лет восемнадцать, может, девятнадцать, очевидно не хватало опыта. Даже понимая, что все это сон, она растерялась и растаяла, а её дыхание совсем сбилось. Мышцы живота напряглись, возбуждение расходилось волнами. Гермиона проснулась с будильником и зарылась лицом в подушку. Это была уже тревожащая тенденция. Да и с чего бы вдруг? Снейп ей никаких намеков точно не делал, она заходила к нему за новой порцией зелья как раз накануне, и все прошло, как обычно, а кандидаты в спасатели от одиночества даже на работе были куда заманчивее.
*
Происхождение очень помогало Гермионе выполнять свою работу. Маггловский мир был ей хорошо знаком и, хотя она не сохранила там никаких связей, адаптироваться к изменяющимся условиям удавалось легко. Мобильные телефоны, интернет, достижения в медицине — приходилось все это держать в поле зрения. И не только ей, но и новым секторам министерства, отвечающим за соблюдение статута. Пусть и поверхностная, но интеграция магов в мир унылого реализма, который вдруг заиграл новыми красками с развитием технологий, шла семимильными шагами.
Ещё с десяток лет назад её рабочая группа занималась бы, по большей части, расследованиями преступлений только внутри магического сообщества. Что там происходило среди магглов никого особо не волновало, если это не подвергало опасности статут. Их обманывали, использовали и убивали при помощи магии, а решались все вопросы преимущественно Обливиэйтами. Поэтому Лютный процветал, а идеология превосходства волшебников была так популярна — у обычных людей просто не было никаких официальных прав и представительства в магическом сообществе, а попытки изменить это принимались в штыки старой «аристократией».
Даже сейчас, несмотря на социальные изменения после войны и законодательные подвижки, всей этой беготней по полицейским участкам занимались единицы. Если в их условном «убойном отделе» не закрывали глаза на преступления против магглов, все же убийства и терроризм это в любом случае не ерунда, общество осуждает, то в том же Секторе борьбы с неправомерным использованием магии работали исключительно на статут. Учитывая, что магмир на магглах в некоторой степени паразитировал на официальном уровне, такое попустительство было неудивительно.