— Ты согласилась стать женой Григория! — рявкнула мама таким тоном, что я вздрогнула от неожиданности. Никогда еще со мной не обращались так, словно я — вещь.
— Но это не значит, что я должна забыть его в ту же секунду. — Я кивнула на телефон. — По щелчку пальцев. Нужно расстаться по-человечески. Не считаешь?
Мать задумалась, но выражение ее лица все еще было злым и нервным.
Я встала с кровати и прошла мимо матери — в кухню, чтобы выпить воды. Горло все еще сжимало спазмами, но я дала себе слово, что больше не расплачусь ни при ком из них.
А когда вернулась со стаканом воды в спальню, мама вытаскивала из моего телефона симку.
— Что ты делаешь? — глухо закричала я, пытаясь отобрать мобильный. — Мама!
— Никаких больше разговоров с другим мужчиной!
— Почему? Потому что он не такой обеспеченный, чем тот ваш Григорий? Потому что не такой сильный и влиятельный? Потому что не может вытащить папу из тюрьмы? Отвечай, мама! Почему? Ведь ещё недавно тебя все устраивало, и вы с тетей Самирой строили планы... Даже свадебный салон выбрали!
Я больше не могла молчать. Слова лились изо рта, как и слезы из глаз. Я смотрела на нее и не понимала: как деньги могут так застить глаза?
— Все верно, — отрезала мать. — Может, сын Самиры и хорош, но не настолько, как Григорий. Завтра он приедет к нам — я уже сообщила, что ты приняла его предложение.
Господи… Григория я видела всего два раза, и оба раза диалог длился не больше пяти минут, за которые я категорически отказалась принимать его предложение. А потом Григорий появился у нас дома…
— Завтра… приедет? — тихо спросила я, не слыша своего голоса. В ушах шумело, во рту появилась горечь.
— Завтра. А через три дня свадьба. Больше ты со своим.... — мать кашлянула, — говорить не будешь. Только с Григорием.Ты поняла меня?!
Переломив симку пополам, мама швырнула ее мне в лицо а телефон — на пол. Экран треснул, аккумулятор вывалился и улетел под кровать. Мобильник сломался, а вместе с ним и сердце, которое принадлежало одному-единственному человеку. Появится ли он в моей жизни снова?
Глава 5
Я проснулась с больной головой. Не хотелось открывать глаза, вылезать из-под одеяла. Потому что знала: сегодня будет тяжёлый день. Встреча с будущим мужем и разговор, который не принесет ничего хорошего.
Я посмотрела на настенные часы — девять утра. Уснуть я смогла ближе к семи. Всю ночь плакала — до икоты. До тех пор, пока окончательно не отключилась, сама того не желая.
«Любимый», — мелькнуло в голове, когда я, посмотрев на окно, увидела на подоконнике разбитый телефон.
Сдерживая слезы, я быстро встала с кровати и побежала в душ. Открыла воду и, всхлипывая, полезла под прохладные струи. Зажала рот ладонью и все же расплакалась, зная, что это не поможет.
Я хотела увидеть его. Такого любимого. Заглянуть в его глаза и сказать, что я вынуждена так поступить. Но его нет... И неизвестно, что ему скажут, когда он прилетит на родину.
Вернулась в комнату, укутавшись в старый махровый халат. В доме стояла полнейшая тишина. Мамы, кажется, нет, а Сашка, скорее всего, пошла в школу.
— Хоть ее мечта сбудется, — прошептала я. — Если Григорий сдержит слово.
Мысль о предстоящей свадьбе убивала. Я не хотела об этом думать, но не знала, как перестать это делать. Больно было настолько, что хотелось выть. Но я сдерживала эмоции. Пролитые со вчерашнего дня слезы ничем не помогли, да и сейчас не помогут. Надо смириться с реальностью. Надо просто жить и быть готовой ко всему. Ведь в один совсем неожиданный день жизнь снова может перевернуться с ног на голову.
Ближе к обеду в комнату зашла Сашка. Я сидела на подоконнике, стараясь хоть как-то привести в чувство свой сломанный телефон.
— Привет. Мне сегодня звонили. Хотели поговорить с тобой.
— Кто?
Сестра лишь пожала плечами, загадочно улыбнувшись. Передала мне свой старый телефон и вышла из комнаты.
— Алло, — прошептала я в трубку.
— Лена, — раздался голос любимого. — Лен, почему я не могу до тебя дозвониться? Зачем ты отключила телефон?
Голос звучал грубовато. Любимый был зол, а я — напряжена до предела. Я снова всхлипнула, но совсем тихо. Закрыла рот ладонью и, зажмурившись, соврала:
— Я его уронила. Он сломался.