– Сколько у нас есть времени? – Спросил я.
– Около пятнадцати - двадцати минут, не больше.
– В таком случае, нельзя дать им взлететь.
Мы кружили над кораблём и не могли стрелять, лишь по причине того, что там наши люди. Получится их вывести, и я лично оторву у него всё, что только можно. Я внимательно осмотрел корабль и заметил открытый шлюз, из которого вылетала вражеская эскадра.
– Морот, Град, летим внутрь корабля, высаживайте нас и отправляйтесь к двигателям, ждите команды. Как только я скомандую, то уничтожайте один из них, пленных мы брать не собираемся, так что, если эта посудина рванёт, то мне сугубо на это насрать.
– Есть.
Все корабли направились в открытый шлюз.
– Поздравляю вас, мы внутри цитадели. Морот, открывай шлюзы.
После команды Морота, половина кораблей высадила бойцов, включая наш отряд.
– Всё, а теперь отведи остальные войска. Мы справимся.
– Есть.
Половина кораблей собиралась на базу, как я вспомнил, что не помешает подмога нашей доблестной армии и отправил их парить над городами матушки России. Морот и Град улетели ближе к двигателю.
Получается, мы на борту самого огромного звездолёта в составе семи человек нашего отряда, семнадцати Стражей, сорока Ханфарцев, десяти Закранцев, пяти Кратонцев и двух наших навигаторов Ерана и Андрея.
– Как и обговаривалось, делимся на три группы. Первый и пять Стражей со мной. Андрей, скинь мне карту и схемы, в общем, всё, что у вас есть по этой цитадели. Следующие две группы делятся на равные части из всех тех, кто не вошел в мою группу. Командующий второй группой Филин. Командующий третьей группой Сапёр. Андрей и Еран, вы навигаторы обеих групп, так что на вас камеры с нашими людьми. Как найдёте, свяжетесь со мной, и помните, пленных не берем. Всё поняли?
– Так точно.
Разделившись, мы как ни странно пошли по разным коридорам.
– Так, судя по схеме, мы сейчас находимся в казарменном корпусе.
Повсюду была фашистская символика, свастики, молнии, разного рода руны и кресты. Ворвавшись в первую дверь, я ожидал, что за ней толпы фашистов, но комната встретила нас молчаливой пустотой.
– Где все? – Сказал я вслух, так ничего и не услышав.
Не верится мне, что все, кого мы изрубили и были той самой армией нового рейха. Как вдруг я заметил валяющегося за столом у стены земного паренька, даже возможно, что где-то моего возраста. Было видно, что он без сознания, из под его головы сочилась кровь, а открытая часть рук была в ссадинах и гематомах. Проверив пульс, я понял, что он ещё живой. Решил похлопать его по щекам, вдруг очнётся. Так и получилось, наша спящая красавица, проснувшись и увидев наши лица, начал причитать «Нихьт шиссен нихьт шиссен».
– Хенде хох, фашист недобитый. – Сказал я, поднимая его за воротник.
– Прошшу не упифайте менья. – На ломаном русском и с диким акцентом сказал немец.
– С чего это я должен тебя не убивать?
– Я пошьёл протьиф нихь и они пытаться упифать меня, но я выжьить. У менья ефть вашнаяйя информацийя. – Сказал немец, в глазах которого был лишь страх и чувство полного отчаяния.
– В твоих интересах чтоб она была важной. Говори. – Сказал я, поднимая его за грудки выше.
– Все сольдатен сечьас в главном отсекье, они приготовьили заловшку.
– Где именно? Показывай. – Сказал я, активировав голографическую схему цитадели.
– Вйот здйесь и здйесь. – Сказал немец, показывая на схему. – Там йесть нашьи юбер сольдатен.
– Твою ж мать, это те маршруты, по которым двигаются наши группы. Первый, пусть один из Стражей возьмёт это немецкое чудо и на челнок его, на базу, и охранять.
– Так точно.
– Филин, Филин! Как слышишь? На вашем пути засада, как понял?
– Принял. Пока всё спокойно, изредка встречались бойцы, но это так, как два пальца обоссать. Так что, у нас вс… Твою за ногу! На нас напали, они появляются со всех сторон. – Начал говорить Филин, заглушаемый взрывами и выстрелами.