Он уже отнял ладони от ушей, хотя выражение его лица говорило, что ему не нравится ни выбранная Мэри тема, ни ее тон. Но он не вскочил и не убежал, нет, он резко повернулся к ней, и узкие губы оттянулись с безупречных зубов.
— Я Бог, — сказал он вполне спокойно и улыбнулся. — Все, кто мужского пола, суть Бог. Женщины — творения Люцифера, созданные искушать, соблазнять, развращать.
Она насмешливо фыркнула.
— Чушь! Мужчины — не Бог, как и женщины. Мужское и женское начала равно сотворены Богом. И вам не приходило в голову, что не женщины соблазняют и развращают, но мужчины слабые и недостойные? Если в роду человеческом скрыт дьявол, то в мужчинах, которые стремятся развращать женщин, чтобы потом винить женщин. Мне доводилось сталкиваться с дьяволом в мужчинах, сэр, и уверяю вас, чары женщин тут ни при чем. Это врожденное.
— Этот разговор не имеет смысла! — рявкнул он. — Будьте добры, возьмите карандаш, сударыня.
— Возьму, отче Доминус, если вы предложите мне новую тему. Я уже вручила вам почти двести страниц, но свежи и оригинальны лишь первые пятьдесят. После этого вы только повторяетесь. Сдвиньтесь с места, отче Доминус! Меня крайне интересует генезис Космогенезиса. Пора сообщить вашим читателям, что произошло после того, как вы вошли в Престол Бога на тридцать пятом году жизни. Почему, например, вы вошли в него?
Она поймала его; он уставился на нее пораженный, почти так, будто ему вновь предстало видение. Мэри испустила беззвучный вздох облегчения. В его власти было убить ее, и, пожалуй, на несколько секунд, пока она его обличала столь уничижительно, он готов был поручить брату Джерому сбросить ее в нужной колодец на верную гибель, но сама того не зная, она спасла свою жизнь, указав ему, где он допустил ошибку. Мозг, который когда-то не уступил бы ни единому во всей стране, размягчался в постепенном процессе, который, быть может, он частично осознавал, однако не знал, как излечиться. Избил бы он в пору своего расцвета бедную маленькую Терезу? Или считал весь женский пол нечистым? Мэри не знала, но очень хотела узнать. Теперь удача могла ей улыбнуться, ведь он был настолько благодарен ей за ее критику, что счел ее жизнь заслуживающей сохранения. Он хотел написать эту книгу, но не знал как. Ум, способный изобрести лампу и панацею от всех недугов, не обладал способностью планировать словесные построения. До тех пор пока она будет руководить им в его литературном труде, он будет сохранять ее живой.
— Продолжайте следующим образом, — сказал он. — Величайшей стратагемой Люцифера в его стремлении управлять судьбой мужчин было изобретение золота. Оцените его качества и восхититесь хитроумием Люцифера! Оно обладает его собственным цветом, блистательное и желтое, как Солнце. Оно никогда не тускнеет. Оно достаточно податливо и ковко, чтобы делать из него всякие предметы. Оно столь же прочно, как и тяжело. Оно не содержит никаких ущербностей. С момента своего появления мужчины поклонялись золоту и тем самым поклонялись Люциферу. Мужчины убивают ради него. Они копят его. Они строят на нем экономическое процветание своих сообществ. Они воюют ради него. Они хвастают своим богатством, обвешивая им себя и тела своих женщин, которые жадно желают его для украшения. Оно кладется в гробницы вождей и императоров, дабы оповещать будущие поколения, сколь велика была власть этого мертвеца. На тридцать пятом году моей жизни мне было поручено заведовать золотом, накопленным человеком, всецело преданным Люциферу, хотя тогда я этого не видел. Это золото имело разные формы — монеты, оправы драгоценных камней, украшения, безделушки. Мой хозяин вынимал камни из украшений и отдавал мне оправы, цепочки, обломки. Я должен был расправлять золото, извлекать вкрапления и отливать его в слитки. Затем я должен был приносить слитки ему. Однако рафинирование золота должно было происходить в такой тайне, что мой хозяин не позволил мне сказать ему, где я буду заниматься этим.